***
— Яд южных скорпионов, ученик!
— Да, мастер!
Утро в лавке аптекаря, вернее, в подвале, ничем не отличалось от других. Та же суматоха, возня, уже обыденная работа…
— Фирен! Три унции алхимического дистиллята, скорее! Зелье совсем скоро войдёт в третью фазу.
— Мастер, ещё несколько песочных минут, успеется! – бодро ответил ему мальчик, поглядывая на несколько стоящих на столе песочных часов.
Юноша, коротко вздохнув, продолжил помешивать в колбе раствор, добавляя туда по капле сок крапивы. Его движения были чёткими, уверенными, быстрыми. Он с малых лет оттачивал умение зельеварения, а это давалось немногим. Чтобы познать всё таинство этой науки, нужно было иметь гибкий ум, ибо не все формулы можно легко вывести или приготовить по ним снадобье. Надо было иметь огромную силу воли, так как для учения приходилось отказываться от разного вида развлечений и полностью посвятить себя алхимии. Вечера парень зачастую проводил на холодном полу полуразрушенной крепости в компании книг. Для своих лет юноша многого достиг в своем призвании и шёл бы дальше, но на старости лет умер его учитель, забрав с собой в могилу множество секретов, в частности, расшифровки древних трактатов и формул. С девятнадцати лет будущий аптекарь был вынужден путешествовать по деревушкам, пытаясь найти своё место в мире. Ему пришлось забросить изучение алхимии и начать готовить лекарства, дабы стать знахарем и помогать людям, ведь иначе кто его примет в поселение?
Путешествуя, он в итоге осел в одном городе, где наконец-то открыл свою лавку. Люди хоть и покупали у него травы и настойки, но относились сначала с недоверием, а потом с плохо скрытым презрением. Им было не понять знаний, которыми обладал аптекарь. Люди вечно боятся того, чего они не понимают. Незнание внушает панику, а впоследствии и ненависть…
— Фирен, если сейчас в этой колбе не окажется дистиллята, будешь сам лечить крайне сильное похмелье капитана стражи, и мне не интересно, как ты это сделаешь! Чёрт, надрался как скотина, а мне его вытаскивай из могилы…
В мгновение ока ученик влил в раствор нужное количество дистиллята, и зелье мгновенно стало прозрачным, хоть до этого оно было бледно-зелёным.
Внезапно раздался громкий стук входной двери, и аптекарь нахмурился: опять пришли покупатели.
Кивнув ученику в сторону лестницы, он сам продолжил готовить снадобье, отправляя мальчишку общаться с клиентами. Тот стрелою помчался наверх.
Капнув в колбу эссенции петрушки, мастер поставил её на лёгкий огонь и прислушался к голосам. Ему не очень понравился бас, перекрикивающий тонкий голосок ученика.
Дверь в подвал едва не сорвалась с петель, и тут уже отчаянный крик Фирена зазвенел в ушах алхимика:
— Нет! Мой господин занят! Его нельзя сейчас беспокоить!
— Пошёл прочь, щенок!
Аптекарь как раз подоспел к лестнице, когда по ней слетел его ученик. Юноша едва успел подхватить мальчонку, дабы тот не разбил себе нос о каменный пол. Парень вёл себя так, словно судьба его адепта заботила куда больше, чем стоящий в дверях стражник.
— Ты Кэрфен?! – глаза мужчины горели ненавистью, но в голосе проскользнули нотки страха, стоило ему взглянуть в сторону стола, где закипало зелье в стеклянной колбе.
— Да, это я.
Алхимик отвечал крайне холодно и безразлично, помогая Фирену подняться на ноги.
— Ты продал дочке Мэрика настойку от болей в животе?!
На это парень ничего не ответил. Заметив на щеке ученика царапину, он вытащил из кармана сероватый кусок ткани и вытер им кровь. Мальчик поспешил отойти в угол, бросая тревожные взгляды на незваного гостя.
— Отвечай, ты, сучье отродье! – стражник подлетел к юноше, сгрёб его за воротник и без особого труда поднял над полом. — Отвечай, или щенок будет соскребать твои останки с этой же стены!
С этими словами верзила бросил аптекаря со всей силы на пол. Слегка поморщившись, юноша поднялся и, не скрывая яда в голосе, ответил:
— Я продал и что с того? Это моя работа.
— А то, сын подзаборной девки, что Ида мертва! Выпила твою чёртову отраву!
— Она купила настойку две полные луны назад, и я её предупредил, что выпить зелье надо в ближайшие часы, а она, видимо, боялась…
— Не собираюсь я слушать твои жалкие оправдания! Проваливай из этого города! Чтобы завтра ноги твоей здесь не было, у меня приказ капитана!
— Капитан сейчас страдает от похмелья, – холодно заметил Кэрфен.
— Заткнись, ублюдок! Я тебя предупредил!
Стражник поднялся вверх по ступеням и так громко хлопнул дверью, что алхимику показалось, что он слышит скрежет металла.
Юноша молча вывел из угла своего ученика и, присев, заглянул ему в глаза: паренёк до сих пор дрожал.
— Ну что, Фирен, может, поищем другой городок? Этот не слишком гостеприимен…
— Мастер, а как же лекарство для капитана? – шмыгнув носом, спросил мальчик.
— Если хочешь, сам довари. Судьбы этих людей меня уже не заботят. Собирай вещи, я скоро седлаю лошадей…
Да сколько можно, чёрт возьми?! Эти безмозглые тупицы, не слушая моих советов, умирают от своей же глупости, а не от настоек! Уже пятый человек… можно подумать, в лечебнице их умирает меньше, но нет! Сколько уже трупов на меня повесили? Десять? Двадцать? Сотню?! Вояки из охраны убивают всех, кто попадает под подозрение в каких-то тёмных делах, но их превозносят, ими восхищаются, а на меня собак натравливают! Да пусть они все сдохнут, я и пальцем больше не пошевелю! Ида… Ида мертва. И не только она. Как жить с этим… это грех, хоть до верующего мне далеко. Можно ли искупить всё своей смертью? Их не вернуть, но никто больше не покинет этот мир! Во всяком случае, не от моих зелий… Да, так будет правильно.
Вечером, собрав свои скромные пожитки, алхимик и ученик покинули этот город. Тем же вечером умер капитан стражи… Выли собаки.
Глава 3.
— Грег, что здесь происходит, чёрт возьми?!
Бедный капитан одного из вечерних патрулей сейчас получал за всех и сразу. Когда на утро обнаружили труп главнокомандующего, первое, что сделали, это разыскали несчастного стражника, что обходил последним городок.
К сожалению, он совершенно ничего не знал об этом происшествии, но вдруг в башне стражи нашёлся человек, который имел довольно-таки ценные сведения: вчера аптекарь готовил лекарство для начальника городской стражи.