— Фуу. — Я скривила лицо.
— У-у-у, я водоросль-убийца, я тебя съем! — Сэм кривлялся, тряся зелёной соплей у меня перед носом, а затем, изменив голос, и, по всей видимости, изображая меня минуту назад, продолжил. — Ой неть, не ещь меня, стрящний паукь!
— Детский сад. — Я развернулась, собираясь плыть в сторону берега.
— Да брось! — Сэм схватил меня за плечо и повернул к себе. — Мы же только зашли, ты что, хочешь оставить меня тут одного?
Сэм подтянул меня за плечи ещё ближе к себе, а я привычным жестом обняла его за талию и уткнулась в ямку под ключицей. Так приятно и естественно, будто мы были рождены для того, чтобы замереть в такой позе на всю жизнь. Я точно была не против.
— Солнце садится. — Я смотрела через плечо Сэма на сочное, как апельсин, оранжевое небо. Оно отражалось в воде и окрашивало всё вокруг, будто на реальность наложили тёплый фильтр. — Нужно выдвигаться домой.
Меньше всего мне хотелось разрывать этот контакт и куда-то выдвигаться.
— Конечно. — Сэм немного отстранился, приподнял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза. — Всякий раз я держусь из последних сил. Мне кажется, что я задействую каждый мускул в своём теле, каждую крупинку своего разума, чтобы держать себя в руках. А ты так холодна и неприступна. Скажи мне, солнышко, это самоконтроль, или я тебе совсем не нравлюсь?
Я окаменела в его руках и кажется, даже перестала стараться держаться на плаву. Я снова не понимала, закончилась ли игра или мы по прежнему в ней. Вот сейчас я скажу ему, что едва контролирую свои мысли, когда он рядом, и он рассмеется мне в лицо, похлопает по плечу и выдаст что-то вроде «отлично сказано, подружка». Да, мы это уже проходили, и подобные промахи с моей стороны выливались потом в двухнедельный акт самобичевания и поедания вредной еды в компании моего самого верного товарища по несчастью — Бриджит Джонс. Да, той самой, что в трусах, зимой, да за мужиком.
Я сжала кулаки и тут же широко улыбнулась.
— Вот это тирада, дружок! — Я похлопала его по плечу и неспешно поплыла к берегу. Я сделала всё, как надо. Я должна собой гордиться. Но почему так больно внутри?
Я резко вынырнула из воды, залив светлый мраморный пол ванной комнаты. Напуганный Бруно, все это время, оказывается, верно карауливший меня возле ванны, недовольно мяукнул. Долго не могла перевести дыхание, то ли от длительного пребывания под водой, то ли от таких болезненных воспоминаний.
Надо что-то с ними делать, так можно сойти с ума.
Я уже переоделась в белый вафельный халат, расчесала влажные волосы и собиралась ложиться спать, как мобильный подал признаки жизни. Звонил неизвестный номер. Сердце в предвкушении затрепетало в груди.
— Клэр Адамс, слушаю вас. — Я постаралась придать голосу абсолютно бесстрастную окраску.
— Клэр, добрый вечер. Это Адам. Тот придурок из кафе. Извините, что так поздно вам звоню.
— Адам, конечно, я ещё не успела вас забыть, не так плоха девичья память. Что-то случилось? — Я подошла к окну и вылупилась на улицу, будто Адам непременно должен был там стоять.
— Я пойму, если вы откажете, ведь начали мы не слишком гладко. Но. может быть, вы согласитесь прогуляться со мной завтра?
Я беззвучно запищала от радости и заскакала по комнате, прислонив микрофон трубки к своему плечу.
— К сожалению, я занята завтра весь день. — Сказала я спокойным голосом через несколько секунд, когда эмоции отхлынули.
— А вечер? — С надеждой спросил Адам.
— И вечер тоже.
Из динамика донёсся вздох разочарования.
— Хотя, вообще-то, я могу подвинуть кое какие планы. Скажем, часов в восемь, вас утроит?
— Меня устроит любой вариант! В восемь я буду у вас. До встречи, Клэр!
— До встречи, Адам.
Я положила трубку и завалилась на кровать, прижимая телефон к груди. Неужели у Сэма наконец появился достойный соперник?
9. Дайкири
Утро понедельника бывает добрым, я выяснила это тогда, когда ушла с ненавистной работы в суде и отправилась вершить судьбу своими собственными руками.
Сейчас итог моих стараний — моя дорожайшая сердцу свадебная студия, которая, неожиданно для меня самой, достаточно быстро стала известной и уже пользовалась спросом у довольно статусных людей. А где статус — там деньги.
Не то, чтобы устраивать мероприятия для богачей было моей целью, но все хотят жить хорошо, давайте будем честными.
Я припарковалась возле студии, пересекла аккуратно подстриженную лужайку и толкнула дверь вперёд. Она легко поддалась и впустила меня внутрь.
— Мэй, это я! Ты здесь?
— Я наверху.
Я бросила сумочку в кресло и подошла к рабочему столу, на котором были разбросаны бумажки с какими-то записями и пометками, сделанными красным маркёром, образцы бумаги из типографии, макеты плана рассадки и многое другое.
— Не представляешь, как я рада тебя видеть! — Мэй, взъерошенная, как воробей, сбежала с лестницы и подлетела ко мне. — Типография запорола партию рассадочных карточек.
— Успевают переделать? — Эта новость меня не напугала и уж тем более не удивила.
— Обещают.
— Значит, все будет хорошо. — Я улыбнулась девушке, которая так трогательно сейчас копалась в груде бумаг на столе в поисках нужного ей листочка. — Я ведь дарила тебе блокнот для записей, где он?
— Здесь. — Мэй развела руками над столом, показывая на выдранные из блокнота листы, перемешанные с остальным бумажным мусором. — Мне как-то тесно становится, когда я пытаюсь все мысли запихнуть в блокнот.
— Да, другое дело, когда они разбросаны по всей студии. — Я усмехнулась и подошла к кофеварке. — Кофе?
Мэй кивнула и снова зарылась в макулатуру, которую она гордо называла своими заметками.
— Что с музыкантами? Ты нашла кого-нибудь?
— Да, мне предложили два варианта на выбор, я постараюсь определиться к послезавтрашнему вечеру.
— Что скажем молодожёнам о замене? — Мэй подошла ко мне и забрала из моих рук чашку с дымящимся напитком.
— Ничего. Выбор музыкантов был полностью нашей ответственностью, так что будем делать вид, что никакой замены не было.
— Слава богу! — Девушка закатила глаза к потолку и присела на диванчик возле журнального столика. — Знаешь, я каждый раз думаю, что сойду с ума. Так близко к сердцу воспринимаю каждую кочку в подготовке, что в день свадьбы глотаю успокоительные и трясусь, словно чихуахуа. Но когда я вижу это волшебство, вижу, как два любящих сердца связывают свои жизни в одну, и понимаю, что я причастна к этому неповторимому моменту, у меня будто вырастают крылья. И я готова снова и снова бросаться в бой, ругаться с типографией и носиться по ферме Оливера в поисках цветов, которые опять не приехали вовремя.
Я слегка сжала пальцами плечо девушки, как бы говоря, что я полностью её поддерживаю.
На следующие несколько часов мы самозабвенно отдались работе и опомнились лишь тогда, когда запиликал телефон Мэй.
— Половина шестого, мне нужно забрать Тома из сада. — Она отложила в сторону наши наработки и встала, разминая затёкшие ноги.
— Да, мне тоже уже пора бежать.
— К Лео? — Внезапно спросила девушка.
— Почему ты так решила?
— Я подумала, что это он нашёл для нас музыкантов, и ты пойдёшь с ним смотреть их выступление.
Слова Мэй заставили меня задуматься. Скорее всего, она права, и Лео сейчас недоумевает, почему я не пригласила его разделить со мной все тяготы выбора. Тем более, он гораздо профессиональней меня в этом вопросе. Но мне не хотелось отменять свидание с Адамом, и я решила, что потерзаюсь муками совести позже, а сейчас надо поспешить, чтобы быть готовой к восьми часам.
Ровно в восемь раздался звонок в дверь. Какая поразительная пунктуальность. Или он стоял на моем крыльце, ожидая, когда минутная стрелка доползет до двенадцати?