Ее глаза вспыхнули, встретив его взгляд, когда он оторвался от укуса, который оставил на ее шее.
— Ты теперь моя, — прорычал он, сжимая зубы и меняясь в выражении лица, пока янтарь в его глазах горел, как огонь. — Теперь ты моя, Кэйт.
Прилив удовольствия, заполнивший ее, снова взорвался, вырвав резкий крик из ее губ, пока она дрожала от каждой волны удовольствия.
Она не переживет это.
Сила оргазма разрушительна. Волны экстаза пронзили ее чувства, посылая импульсы к ее внутренним мышцам, когда произошла сцепка.
Горячее семя его освобождения заполнили чувствительные глубины ее киски. Больше ощущений. Больше удовольствия.
Возрастая. Накапливаясь. Один за другим толчки проходили через ее тело, пока экстаз не взорвался мощным всплеском, настолько интенсивным, что она чувствовала каждую частичку внутри себя.
Измученная от удовольствия и силы оргазма, которую она никогда не могла себе представить, Кэйти рухнула под ним, засыпая, как цветок, когда ласки солнца ослабевали в ночи.
Когда сон уносил ее, она чувствовала медленное ослабление опухшей плоти, удерживаемой в плену внутри нее, когда Дэвил последний раз кончил. Но когда он выскользнул и откатился от нее, то не для того, чтобы оставить ее. Он притянул ее в свои объятия, положил ее голову себе на плечо и позволил сну окончательно забрать ее.
Глубокий сон без сновидений.
ГЛАВА 6
Дэвил убрал волосы своей пары от ее лица, когда закончил очищать пот и следы их освобождения с ее бедер, вдоль живота и груди.
Это был поступок, который он никогда не делал для другой женщины.
Любовницы, которых он знал в прошлом, вскакивали с постели и бежали прямо в душ, как будто они почему-то были грязные, и приходилось смывать грязь с их тела.
Вместо этого Кэйт немедленно уснула. Ее тело полностью расслабилось, истощившись от силы удовольствия, которое вспыхнула между ними.
Подняв длинный, поцелованный солнцем локон с ее плеча и приблизив его к своему лицу, он коснулся шелковистой мягкостью щеки и позволил улыбке изогнуть губы. Эти кудри полностью очаровали его. Казалось, они имели тепло и свою собственную жизнь, когда струились вокруг ее тела.
Черт, женщина сама очаровала его. За неделю, прошедшую с тех пор, как он забрал ее из Ирландии, он был настолько очарован ею, что начал задаваться вопросом, не теряет ли он рассудок.
Он терял не свой рассудок. А его сердце, которое стучало с бешеной скоростью, без надежды замедлиться.
Подстегиваемый феноменом, известным как лихорадка, физическое и эмоциональное сближение, гормональные изменения, которые происходили, как только Порода вступал в контакт с предназначенной парой, сердце, которое, по его мнению, у него не было, внезапно ожило. Та, кого ему было бы суждено полюбить, родись он человеком.
Однако, в отличие от людей, не было никакого выбора в том, чтобы принять или отвергнуть мужчину, или женщину, которые идеально дополняли его физически, духовно и эмоционально, а также гормонально.
Как только тело, разум и сердце признавали, что этот человек был тем, кто лучше всего соответствовал голоду и потребностям внутри них, тогда животное брало верх.
Гормоны собирались и формировались под языком, проливаясь в первом поцелуе, и устанавливали связь, рожденную сексуальной лихорадкой настолько интенсивной, что ее нельзя было отрицать. Проносясь через их тела, подстегивая их эмоции, каждая реакция была вызвана скоростью, объединять парочки в спаривании, которое, как подозревали ученые Пород, будет длиться всю жизнь.
Лихорадка действительно существовала.
Теперь сплетни не трещали о безумии, вызванном бессмысленным страхом, как обычно. На этот раз они хотя бы частично были правильными.
Вернув локон к остальным, которые рассыпались по ее плечу, Дэвил натянул простынь над дремлющей Кэйт, прежде чем забрал свою рубашку у подножия кровати и натянул ее.
Одевшись, он выскользнул из ее комнаты и беззвучно спустился вниз.
Войдя в фойе, он остановился, когда Лобо и Дэш Синклер вышли из библиотеки в дальнем конце лестничной площадки и направились к двери.
— Вот ты где, — прорычал Лобо, темный взгляд, свирепый, как у дикаря, мелькнул в его взгляде. — Где Грэм?
— Я отправил его в город, чтобы проверить местонахождение репортеров, которые были здесь, — ответил Дэвил, напрягаясь от готовой ярости, которая гудела вокруг Лобо. — А что?
— У ворот гребаный агент Бюро с двумя ирландскими и американскими иммиграционными агентами с ордером на обыск для поиска Кэйти. Я хочу знать, как, черт возьми, они узнали, что она здесь.
— Черта с два. — Вспышка красного заполнила его зрение на короткое мгновение, прежде чем он повернулся к Дэшу. — Кэсси знает закон Пород, пусть она отправит их обратно в дыры, из которых они выползли.
Дэш поморщился.
— Сейчас она проверяет формулировку, а не просто вытаскивает эти аргументы из задницы, Дэв. Ей нужно время.
— Тогда купи время, которое ей нужно, — потребовал он. — Это не американская земля, это земля Навахо. — Он повернулся к Лобо. — Американская иммиграция не имеет никаких прав на эту землю, как и «Бюро по делам Пород». Игнорируйте их.
— Мы не можем просто игнорировать их, — возразил Лобо, он зацепил большими пальцами пояс, который стягивал бедра и удерживал оружие, которое он носил все время после смерти жены. — Снаружи агент Бюро, Дэв. Мы подписали соглашение с «Бюро по делам Пород», которое сводит на нет любое желание, сказать им, чтобы они поцеловали наши задницы.
— Они не могут забрать пару, — напомнил он другому мужчине, внезапно вспомнив несколько законов, которые сам прочитал, когда ему давали мандаты Породы. Это исключение из всех других законов. Независимо от преступления, действия или ситуации, пару не могут забрать, требовать или заключать в тюрьму, если преступление не совершено после спаривания.
Он всегда задавался вопросом о формулировке. Было объяснено, что спаривание — это просто язык Пород, детализирующий совершенные отношения между Породой и любовником, выбранным в качестве партнера по жизни. Теперь он точно знал, что это означает и почему формулировка была столь четкой.
— Ты спарился с ней? — глаза Дэша сузились, его ноздри внезапно расширились, когда веселье загорелось в его взгляде. — Вот почему запах вожделения так сильно доносился из твоего офиса ранее. Запах спаривания был на тебе, когда мы встретились, так что я предположил, что ты уже спарился.
Дэвил усмехнулся.
— Только после того, как эта ирландка заполучила меня. Черт, я встретил ее, когда ей было шестнадцать, и она тренировалась с «Сетью Защиты Пород» в Ирландии. Я был там, чтобы обучить их агентов компьютерной безопасности. Видел ее несколько коротких секунд и не мог понять, почему не мог забыть. — Затем он повернулся к Дэшу. — Теперь скажи мне, как обстоят дела.
— Мы стоим на своем. — Кэсси была той, кто ответил на этот вопрос.
Стоя на вершине лестницы, ее волосы были туго стянуты сзади и свисали вниз по спине массой озорных черных кудрей, она была одета в темно-серую юбку, шелковую блузу и пиджак в паре с простыми, хотя, очевидно, дорогими, черными туфлями на высоких каблуках.
Она больше не была не по годам развитой, озорной молодой женщиной, которую Дэвил встретил перед отправкой в Ирландию, чтобы спасти Кэйт. Женщина уверенно шагала вниз по изогнутой лестнице, превосходя во всех отношениях каждого из них, и сама ее осанка подчеркивала это.