— Господи, как бы мне хотелось, как бы мне ужасно хотелось, чтобы ты бросил эту безумную затею и мы бы вернулись домой! Мы были так счастливы. И все у нас шло так хорошо… — Голос у Мэри дрогнул, и она отвернулась.
— Полли! — встревоженно произнес Филип. — Неужели это для тебя так важно? Я и не подозревал, что ты так расстроишься.
Мэри с надеждой обернулась.
— Значит, ты согласен поехать домой и все забыть?
— Я все равно не смог бы все это забыть, — ответил Филип. — Только изводился бы, ломал голову и не знал бы покоя. Давай останемся хотя бы до конца недели, Мэри, а там… там посмотрим.
Глава 16
— Ты не против, если я еще немного тут поживу, отец? — спросил Микки.
— Ну разумеется. Буду очень рад. А как к этому отнесутся в твоей фирме?
— Я позвонил и договорился, — ответил Микки. — Могу не появляться до понедельника. Они вошли в мое положение. И Тина тоже погостит здесь до конца недели. Он отошел к окну, выглянул. Потом, держа руки в карманах, пересек комнату и двинулся вдоль книжных шкафов, поглядывая на верхние полки.
— Знаешь, отец, — проговорил он наконец смущенным пресекающимся голосом, — я очень ценю то, что вы для меня сделали. За последнее время я осознал… понял по-настоящему, каким я был неблагодарным глупцом.
— Благодарность тут совершенно ни при чем, — возразил Лео Аргайл. — Ты мой сын, Микки. Ты всегда был для меня сыном.
— Не всякий родитель так обращается с детьми, — сказал Микки. — Ты никогда не командовал мною.
Лео Аргайл улыбнулся своей всегдашней отрешенной улыбкой.
— А ты что же, думаешь, что роль отца сводится к тому, чтобы командовать детьми?
— Нет, — ответил Микки. — Именно что нет. — И продолжил с горячностью: — Я был дурак дураком. До смешного. А знаешь, что я хочу теперь сделать? Я собираюсь… мне предложили работу в нефтяной компании в Персидском заливе. Мама с самого начала хотела туда меня устроить… в нефтяную компанию. Но я тогда уперся. Хотел жить по-своему.
— Ты был в том возрасте, — сказал Лео, — когда человеку бывает очень важно делать все самому, для тебя было неприемлемо, чтобы кто-то другой делал выбор за тебя. Ты всегда был таким, Микки. Если тебе хотели купить свитер красного цвета, ты немедленно заявлял, что нет, нужен синий, хотя самому в глубине души, может быть, хотелось именно красный.
— Точно! — засмеялся Микки. — Я был совершенно несносным созданием.
— Просто юным созданием, — возразил Лео. — Брыкался. Не хотел терпеть узды и седла, не желал подчиняться. Это с каждым бывает, но в конце концов приходится идти на мировую.
— Да, наверно.
— Я очень рад, — сказал Лео, — что ты выбрал для себя такое будущее. По моим представлениям, продавать и обкатывать машины — это не совсем то, что тебе нужно. В общем-то неплохая работа, но никакой перспективы.
— Машины я люблю, — сказал Микки. — Люблю показывать, на что они способны. И с клиентами разговаривать умею, и позубоскалить, и польстить, когда надо. Но удовольствия от этого я не получаю. А там, во всяком случае, буду иметь дело только с транспортом. Заведовать отделом техобслуживания. Ответственная должность.
— Имей в виду, — напомнил ему Лео, — если тебе понадобятся средства, чтобы приобрести долю в каком-то стоящем на твой взгляд предприятии, — деньги для тебя есть, ты в любое время можешь их получить. Я всегда готов дать добро твоим опекунам на выдачу нужной тебе суммы, конечно, если условия будут рассмотрены и одобрены. Мы проконсультируемся с экспертами. Но так или иначе, деньги имеются, и ты сможешь их взять, когда нужно будет.
— Спасибо, отец, но я не хочу кормиться за твой счет.
— Мой счет тут ни при чем. Эти деньги — твои, Микки. Они предназначены непосредственно тебе, тебе и всем остальным нашим детям. А мне принадлежит только право распределения и передачи. Ведь это не мои деньги, и получаешь ты их не от меня.
— Они мамины.
— Опекунский фонд был создан несколько лет назад.
— Не хочу я их брать! И прикасаться к ним не хочу! Просто не смогу. При том, как теперь все обернулось… — Он встретился взглядом с отцом и вдруг мучительно покраснел. — Я не хотел… Сорвалось с языка.
— Почему же ты не хочешь к ним прикасаться? — спросил Лео. — Мы тебя усыновили. То есть взяли на себя всю ответственность за тебя, и финансовую и моральную. Мы обязались воспитать тебя как родного сына и обеспечить твое будущее.
— Я хочу стоять на собственных ногах, — повторил Микки.