Не спрашивайте меня, какой вариант я предпочёл бы сам. Ведь я уже узнал от остальных трёх участников, кто они есть на самом деле, я видел в работе ужасающую мощь Нагато, встречал другую, выросшую Асахину, и помню, как Коидзуми на моих глазах сиял красным светом. Если бы нашёлся какой-нибудь параллельный мир, в котором я никогда не заговаривал ни с Харухи, ни с другими трёмя членами кружка, можно было бы порасспрашивать этого «меня». Но здешний я, увы, в сплошном недоумении.
Впрочем, как раз сейчас недоумевать мне особо не с чего. Хмм… снимать кино для школьного фестиваля — в общем-то, ничего сверхъестественного в этом нет. Загадочны лишь Харухины мозги, но это и так известный факт, так что удивляться ему нечего. Нет ничего нового в том, что из Харухи хлещет поток идиотских идей, вроде создания фильма своими руками. Для меня это было бы просто ещё одним рутинным занятием. Всё, что от меня требовалось бы — просто делать, что она сказала, и надеяться, что всё кончится хорошо…
Вот почему, подумав так, я и решил не мешать ей снимать своё кино. Какая мне разница, режиссёр ты, или кто, да делай, что хочешь! Крути-верти окружающими, сколько тебе в голову взбредёт! Если тебе от этого станет легче, пожалуйста, я даже, тяжёло вздыхая в глубине души, буду таскаться с тобой, сколько прикажешь. Потому, что последнее, чего мне хочется — это оказаться в ловушке вместе с тобой чёрт знает в каком измерении.
Я размышлял обо всём этом, глядя на хвастливую Харухи, измученную Асахину, улыбающегося Коидзуми и ничего не выражающее лицо Нагато.
Я и понятия не имел, что момент, когда я пожалею, что не остановил Харухи, наступит так скоро.
Мы вернулись на площадку в лесу. Нельзя уже сделать что-нибудь с этой непродуманностью? Если б мы знали заранее, могли бы снять все сцены здесь до того, как отправились к алтарю! Но нет, ведь сценарий существует только в голове Харухи. Всё-таки, незаменимая штука — умение выражать свои мысли в словах. А записывать их на бумагу — и вообще лучшая человеческая находка.
— Наверное, хватит оружия. Я думала, пули будут выглядеть впечатляюще, но от выстрелов ни огня, ни грохота — динамика схватки пропатает. Нда, вряд ли от них будет толк. Всё-таки, это только игрушки.
Похоже, Харухи разочаровалась в нашем спонсоре, магазине игрушек Ямацути. Носком кроссовки она провела на земле два больших перекрестья. Наверное, отмечала позиции, где должны были стоять Асахина и Нагато.
— Микуру-тян, стоишь здесь. Юки, сюда.
— Ммм…
Асахина, которую постоянно гоняли туда-сюда, уже ходила, пошатываясь, как будто бы разом сожгла запас калорий за целый день. Не в силах сопротивляться, она беспрекословно, как кукла, в своём соблазнительном костюме официантки, вышла на сцену. Её сознание уже регрессировало до уровня маленького ребёнка, поэтому она перестала даже стесняться.
Нагато, которая напоминала куклу и в нормальном состоянии, тихо проследовала к назначенной ей позиции, и замерла. Её чёрная мантия трепетала на дующем с вершины холодном горном ветру.
Харухи махнула отнятым пистолетом в направлении Асахины, и объявила:
— Не покидать своих позиций. Я хочу снять сцену, где вы стоите друг против друга. Коидзуми-кун, готовь отражатель.
Затем Харухи уселась обратно на свой режиссёрский стульчик, подняла пистолет в воздух, и нажала курок:
— МОТОР! — заорала она во всю глотку.
Я поторопился поднять камеру, но Асахина, похоже, была удивлена ещё больше моего. Мотор? Но Харухи приказала им просто стоять смирно, какой ещё «мотор»?
— ……
Нагато и Асахина молча наблюдали друг за другом, изучая чужую реакцию.
— Ммм…
Асахина первой отвела взгляд.
— ……
Нагато продолжала смотреть на Асахину.
— ……
Асахина молчала.
Это пристальное наблюдение под горным ветерком могло продолжаться бесконечно.
— Хватит!
Удивительно, но Харухи осталась недовольна:
— Ну и почему у вас такая скучная битва получилась?
Потому, что они обе просто стояли молча.
Схватив мегафон вместо пистолета, Харухи подошла к Асахине, и влепила мегафоном ей по голове с двумя Харухи же заплетёнными мягкими каштановыми косичками.
— Микуру-тян, послушай. Какой бы симпатичной ты ни была, нельзя терять бдительность. Симпатичных сейчас полно! Если просто жить обычной жизнью, тебя в два счёта обставят малолетки!
К чему ты это?
Асахина наивно почесала в затылке. Харухи произнесла проницательным голосом:
— Тебе, Микуру-тян, нужно стрелять из глаз лазерными лучами.
— Э? — глаза Асахины расширились от удивления, — Но я не умею!
— Именно для этого у тебя один глаз перекрашен! Я сделала его синим не просто так! В этом глазе сокрыта невероятная сила, серьёзное лазерное оружие. Давай, покажи нам «Атаку Микуру»!
— Н… не могу!
— А ты постарайся!
Харухи обхватила голову Асахины руками, и принялась колотить по ней своим жёлтым мегафоном. Картина вопящей от боли Асахины была слишком уж трагичной. Я сунул камеру Коидзуми, уже опустившему свой отражатель, и смущённо наблюдавшему за этой сценой, и схватил Харухи за шиворот:
— Прекрати, балда!
Затем я оттащил маленькую официанточку подальше от тирана ультра-режиссёра.
— Здоровые люди не стреляют из глаз лазерами. Тебе что, совсем поплохело?
Взгляни только на Асахину, прячущую голову, обхватившую её руками! Посмотри, до какого отчаяния ты её довела, она уже плачет своими жемчужными слёзками!
— Хмпф, — несмотря на то, что я ещё держал её за шиворот, Харухи умудрилась отвернуться, и пробормотала:
— Да вижу я.
Я отпустил её. Харухи легонько шлёпнула мегафоном по своей собственной шее.
— Я просто хотела, чтоб она получше изобразила стрельбу из лазера. Образ главной героини у неё слабенько получается. Да уж, тяжело у вас с чувством юмора.
Это у тебя тяжело с юмором, вот в чём настоящая проблема. Он не смешной. А ну Асахина и впрямь начнёт палить глазами?
…Ведь так не бывает, да?
Чувствуя себя неуютно, я перевёл взгляд на Асахину-сан, решив подбодрить её взглядом. Заплаканная Асахина уставилась на меня. Она моргнула своими большими круглыми глазами, легонько качнув головой. Похоже, сообщаться с ней глазами не получится. Пока я размышлял над этим, вперёд со своим советом бесстыдно выдвинулся Коидзуми:
— Уверен, мы сможем позаботиться об этом, когда будем заниматься спецэффектами.
Коидзуми вкрадчиво, как заядлый жулик, улыбнулся, и передал Асахине упаковку салфеток:
— Кажется, Судзумия-сан так и собиралась поступить?
— Конечно, собиралась, — подтвердила Харухи.
Как же, собиралась она, подумал я себе.
Асахина-сан вытерла слёзы с глаз салфеткой, и высморкалась, а затем подозрительно посмотрела и на меня, и на Харухи. Нагато, как кукловод, всё время стояла на заднем плане, безмолвная и продуваемая ветрами. Кстати, неужели солнце ещё не село? Не могу дождаться момента, когда наши съёмки прервутся из-за плохой освещённости.
— Снимаем эту же сцену заново, — объявила Харухи, и принялась объяснять, как должна выглядеть эта её бесценная поза:
— «Атака Микуру!» Кричишь, и делаешь вот так.
— Т…так?
— Нет, вот так! И закрой правый глаз.
Согласно Харухи, левую руку следовало приложить к левому глазу, образовав пальцами букву V, и стрелять, моргая глазом.
— Микуру-тян, попробуй-ка объявить это вслух.
— …Аттт. така Ммми. Ми..Микуру!
— Громче!
— Атака Микуру!
— Не стесняйся, громче!
— Ммм…. Атака Микуру!!!!
— Чтобы голос звучал громче, концентрируй энергию животом!
Чего-чего?
