— Наверное.
Я отвёл взгляд от режиссёра, думавшей, кого бы ещё пригласить, и посмотрел на Асахину, с закрытыми глазами лежавшую на столе. Притворялась она, или впрямь задремала, она всё равно выглядела такой очаровательно милой!
Затем я перевёл взор на Нагато, усиленно тянущую свою газировку через соломинку. Восхитившись её деревянным спокойствием, я спросил:
— Что же мы тогда снимаем дальше?
Харухи заглотила в себя чашку лапши, на что у неё ушло определённое время.
— Что ни говори, а Микуру-тян нужно помучать как следует. Фильм-то о девчонке, которая постоянно попадает в неприятности, но всё-таки умудряется выкрутиться вопреки всему! Чем больше проблем мы ей сочиним, тем эффектней выйдет катарсис. Не бойся, Микуру-тян, концовку снимем хорошей.
Значит, хорошей снимем только концовку? А до тех пор Асахине-сан остаётся лишь терпеть тиранию Харухи. Что это вообще за сценарий у Харухи такой? Похоже, я единственный, кто способен помешать ей слететь с катушек. Нужно быть осторожней, и постоянно за нею приглядывать. Кстати, что это ещё за катарсис?
Плотно сжатые веки Асахины приоткрылись, Асахина взглянула на меня своими разноцветными глазами, как будто бы ища защиты. Однако она лишь тихонько вздохнула, и медленно закрыла глаза. И что это значит? Я недостаточно надёжен? Но в теперешнем положении, когда Коидзуми и Нагато не могут остановить надвигающееся цунами, я единственный на твоей стороне.
Хотя последние шесть месяцев, что бы я не делал, я просто не мог помешать безумствам Харухи. Я прекрасно понимаю, что мои действия тщетны, но оцени, хотя бы, мой рыцарский дух!
Откровенно говоря, по-моему, я и не пробовал останавливать Харухи. Полгода назад мне казалось, что даже если Харухи придётся отрывать руки, я разубежу её основывать «Бригаду SOS». Но вышло так, что пока я сомневался, Харухи уже нашла и комнату, и участников, и, в конце концов, даже я оказался в числе участников… мда, так и получилось.
Но если бы я тогда саданул её по затылку бейсбольной битой, ну или использовал какой-нибудь другой предупреждающий приём, скорее всего я не встретил бы ни Асахины, ни Нагато, ни Коидзуми. Хотя, может, я и познакомился бы с ними как-нибудь по-другому. Но я бы так никогда и не узнал, какие абсурдные секреты хранят они, пришельцы и путешественники во времени. Я считал бы их обычными одноклассниками, с которыми я сталкивался бы время от времени в коридоре.
Не спрашивайте меня, какой вариант я предпочёл бы сам. Ведь я уже узнал от остальных трёх участников, кто они есть на самом деле, я видел в работе ужасающую мощь Нагато, встречал другую, выросшую Асахину, и помню, как Коидзуми на моих глазах сиял красным светом. Если бы нашёлся какой-нибудь параллельный мир, в котором я никогда не заговаривал ни с Харухи, ни с другими трёмя членами кружка, можно было бы порасспрашивать этого «меня». Но здешний я, увы, в сплошном недоумении.
Впрочем, как раз сейчас недоумевать мне особо не с чего. Хмм… снимать кино для школьного фестиваля — в общем-то, ничего сверхъестественного в этом нет. Загадочны лишь Харухины мозги, но это и так известный факт, так что удивляться ему нечего. Нет ничего нового в том, что из Харухи хлещет поток идиотских идей, вроде создания фильма своими руками. Для меня это было бы просто ещё одним рутинным занятием. Всё, что от меня требовалось бы — просто делать, что она сказала, и надеяться, что всё кончится хорошо…
Вот почему, подумав так, я и решил не мешать ей снимать своё кино. Какая мне разница, режиссёр ты, или кто, да делай, что хочешь! Крути-верти окружающими, сколько тебе в голову взбредёт! Если тебе от этого станет легче, пожалуйста, я даже, тяжёло вздыхая в глубине души, буду таскаться с тобой, сколько прикажешь. Потому, что последнее, чего мне хочется — это оказаться в ловушке вместе с тобой чёрт знает в каком измерении.
Я размышлял обо всём этом, глядя на хвастливую Харухи, измученную Асахину, улыбающегося Коидзуми и ничего не выражающее лицо Нагато.
Я и понятия не имел, что момент, когда я пожалею, что не остановил Харухи, наступит так скоро.
Мы вернулись на площадку в лесу. Нельзя уже сделать что-нибудь с этой непродуманностью? Если б мы знали заранее, могли бы снять все сцены здесь до того, как отправились к алтарю! Но нет, ведь сценарий существует только в голове Харухи. Всё-таки, незаменимая штука — умение выражать свои мысли в словах. А записывать их на бумагу — и вообще лучшая человеческая находка.
— Наверное, хватит оружия. Я думала, пули будут выглядеть впечатляюще, но от выстрелов ни огня, ни грохота — динамика схватки пропатает. Нда, вряд ли от них будет толк. Всё-таки, это только игрушки.
Похоже, Харухи разочаровалась в нашем спонсоре, магазине игрушек Ямацути. Носком кроссовки она провела на земле два больших перекрестья. Наверное, отмечала позиции, где должны были стоять Асахина и Нагато.
— Микуру-тян, стоишь здесь. Юки, сюда.
— Ммм…
Асахина, которую постоянно гоняли туда-сюда, уже ходила, пошатываясь, как будто бы разом сожгла запас калорий за целый день. Не в силах сопротивляться, она беспрекословно, как кукла, в своём соблазнительном костюме официантки, вышла на сцену. Её сознание уже регрессировало до уровня маленького ребёнка, поэтому она перестала даже стесняться.
Нагато, которая напоминала куклу и в нормальном состоянии, тихо проследовала к назначенной ей позиции, и замерла. Её чёрная мантия трепетала на дующем с вершины холодном горном ветру.
Харухи махнула отнятым пистолетом в направлении Асахины, и объявила:
— Не покидать своих позиций. Я хочу снять сцену, где вы стоите друг против друга. Коидзуми-кун, готовь отражатель.
Затем Харухи уселась обратно на свой режиссёрский стульчик, подняла пистолет в воздух, и нажала курок:
— МОТОР! — заорала она во всю глотку.
Я поторопился поднять камеру, но Асахина, похоже, была удивлена ещё больше моего. Мотор? Но Харухи приказала им просто стоять смирно, какой ещё «мотор»?
— ……
Нагато и Асахина молча наблюдали друг за другом, изучая чужую реакцию.
— Ммм…
Асахина первой отвела взгляд.
— ……
Нагато продолжала смотреть на Асахину.
— ……
Асахина молчала.
Это пристальное наблюдение под горным ветерком могло продолжаться бесконечно.
— Хватит!
Удивительно, но Харухи осталась недовольна:
— Ну и почему у вас такая скучная битва получилась?
Потому, что они обе просто стояли молча.
Схватив мегафон вместо пистолета, Харухи подошла к Асахине, и влепила мегафоном ей по голове с двумя Харухи же заплетёнными мягкими каштановыми косичками.
— Микуру-тян, послушай. Какой бы симпатичной ты ни была, нельзя терять бдительность. Симпатичных сейчас полно! Если просто жить обычной жизнью, тебя в два счёта обставят малолетки!
К чему ты это?
Асахина наивно почесала в затылке. Харухи произнесла проницательным голосом:
— Тебе, Микуру-тян, нужно стрелять из глаз лазерными лучами.
— Э? — глаза Асахины расширились от удивления, — Но я не умею!
— Именно для этого у тебя один глаз перекрашен! Я сделала его синим не просто так! В этом глазе сокрыта невероятная сила, серьёзное лазерное оружие. Давай, покажи нам «Атаку Микуру»!
— Н… не могу!
— А ты постарайся!
Харухи обхватила голову Асахины руками, и принялась колотить по ней своим жёлтым мегафоном. Картина вопящей от боли Асахины была слишком уж трагичной. Я сунул камеру Коидзуми, уже опустившему свой отражатель, и смущённо наблюдавшему за этой сценой, и схватил Харухи за шиворот:
— Прекрати, балда!
Затем я оттащил маленькую официанточку подальше от тирана ультра-режиссёра.
— Здоровые люди не стреляют из глаз лазерами. Тебе что, совсем поплохело?