Посетителей под вечер уже было куда больше чем днем, что не удивительно. Я не заметила ни одного адепта или ученика Видьят, что тоже, в общем-то, не удивляло. У стойки Розалия, с покрасневшим лицом и сузившимися от гнева глазами, отчитывала темноволосую подавальщицу. Спора за общем шумом слышно не было. Я глянула в их сторону только один раз, и отвернувшись пристроилась у одного из окон, за меленьким столиком на одной ножке. Ко мне тут же подбежала та самая девушка, которая провожала меня до склада.
- Всеуважаемая лура чего-то желает? – спросила она.
- Да, принесите мне, пожалуйста, самого бодрящего отвара, - проговорила я хриплым, словно со сна голосом. Поморщилась и прокашлялась.
- Есть отвар с чербанкой и горном, еще есть отвар с кармвой и лесными ягодами.
- На ваше усмотрение, - вымучено улыбнулась я. – И пару пирожков с медом, если возможно.
Подавальщица кивнула и умчалась в сторону склада. Я обессиленно откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Руки не дрожали, но мышцы в ногах слегка подергивало. Удивительно, у артефакторов просто нет магического резерва, но и мы можем испытывать признаки его истощения. Связано это было с тем, что тела артефакторов, как и любых других разумных, имели свой лимит прочности и страдали от излишнего использования магических потоков. Мне не раз раньше приходилось испытывать нечто подобное, и каждый раз я радовалась, что мне не ведома будет боль от истощения, как любому магу.
Вялые мысли в измотанной голове снова и снова возвращались к оборотню. С волком нужно было срочно что-то решать. И мне не приходило на ум ничего, кроме силового метода. Первой совершать какие-то действия казалось глупым, а вот ответный ход мог быть только силовым. Мне не хотелось калечить его, но в драке возможно все. Меня с детства учили, что рано или поздно, я хоть и не хочу, и не могу, но стану причиной смерти разумного. Свой список жертв есть у всех артефакторов, и я не стану исключением, если хочу выжить. Но, мне и в голову не могло прийти, что стоит сделать шаг за порог родового домена, как тут же я открою свое личное кладбище первой жертвой.
За невеселыми мыслями о своей судьбе, где-то за этой мутью воспоминаний нашей беседы с волком, то и дело всплывал образ радужной адептки ведьмовского факультета. Марина почему-то вызывала у меня не столько раздражение и обиду, сколько страх. Чутье подсказывало, грызло червячком где-то глубоко внутри, что с этой девушкой не просто что-то не так, с ней все не так. И я еще не раз буду влезать в неприятности из-за нее. А еще я почему-то была уверена в том, что человечке грозит куда большая опасность чем мне. И эта мысль… ранила. Странные, непонятные ощущения, словно эта глупая девица для меня что-то значила, словно она была мне близка. Раньше подобное беспокойство, только куда сильнее, я могла почувствовать только за деда или Даремора.
- А ты хорошо поработала! – донесся до меня голос хозяйки Зеленого Тумана.
Я вздрогнула и открыла глаза.
Напротив расположилась Розалия. Румянец гнева еще играл на ее щеках, но глаза уже не метали молнии.
- Госпожа Розалия, - промямлила я.
Женщина брезгливо поморщилась.
- Я говорила, что в этой травной нет господ! Я тут прогулялась и оценила твою работу. Ты молодец! Раньше травы зачаровывала?
- Нет, просто у меня есть некоторая склонность к эмпатии. Я же артефактор, а это у нас почти у всех врожденное.
- Ну да, ну да, - задумчиво покивала Розалия, рассматривая меня.
Подошла подавальщица с дымящимся отваром и глиняной тарелкой с пирожками. Она молча расставила все на стол и быстро ретировалась.
Я поймала на подавальщице гневный взгляд хозяйки. И повинуясь законам вежливости спросила:
- Что-то случилось?
- Да уж случилось, - зло прошипела Розалия. – У меня на сегодня только две подавальщицы. А одна через час уходит родню с дирижабля встречать. Маменька ее, видите ли, без предупреждения нагрянула. А вторая-дуреха кому-то дорогу перешла…
Пышная блондинка резко замолчала. Я ждала с минуту пока она продолжит.
- Прокляли девку Бурой Плесенью. Она ни к одному отвару прикоснуться не может. Сразу от ее руки любой бурой коркой покрывается. Я ее сейчас к лекарям отправила. Но, она у меня больше не работница! Есть еще две луры, но обе прийти на подмогу сегодня не могут. Вот и выходит, что сегодня весь вечер я буду отвары готовить и разносить тоже я буду. А сколько тогда ждать будут разумные, а? Вот то-то и оно, что пострадает репутация, слухи пойдут из-за этой, что с Бурой Плесенью. Убытки большие, а все из-за чужой дурости и моей мягкотелости.
Я раздумывала пару мгновений.
- Как готовить отвары я не знаю, но, думаю, просто подавальщицей вечер смогу поработать. А что касательно слухов…
Я подмигнула Розалии и прикрыла глаза. Мысленно призвала тень и раскрыла в памяти рисунок самого простого заряжающего контура, которым пользовался дед, чтобы поддерживать слуг в бодром настроении. Обычно мастер Ратри раскрывал его на всю площадь дома. И каждый, кто входил в него ощущался легкий, почти незаметный подъем сил на час или два. В сущности это были мелочи, но утро под таким заклятьем всегда проходило намного легче. Не было смурных и заспанных лиц, а главное разумные чувствовали, что о них заботятся. У дедушки это заклятье не отнимало сил, даже не сбивало дыхания, хотя подпитывались от его воли больше полусотни разумных почти ежедневно. Сейчас в травной было меньше посетителей, но у меня выступила холодная испарина на лбу.
Далеко не все заметили, как на полу развернулся круг заклятья. А те немногие, что заметили и поняли значение светло-голубых символов с довольными и благодарными улыбками зааплодировали Розалии.
- Ну вот! – удовлетворенно сказала я, когда небольшой переполох сошел на нет. – Теперь сплетням о Бурой Плесени просто не поверят. Слишком много свидетелей видели, что здесь устраивают посетителям небольшую энергокормушку, за умеренную плату.
- Поверить не могу! Ты – маг разума?! – ошарашенно выдала хозяйка травной, глядя на меня круглыми глазами.
- Нет! – я покачала головой. – Это заклятье не оказывает влияние на разум. Просто в окружающем пространстве мира создаются такие условия, при которых подсознание любого невольно вспоминает что-то очень приятное. Сознательная часть разумного это не фиксирует, но в тебе создается, на некоторое время, ощущение подъема и радости.
С минуту мы молчали.
- Ну, так как? – не удержалась я. – В подавальщицы возьмете?
Розалия только кивнула.
Работа подавальщицы оказалась не сложной, но тяжкой для ног. К тому времени, как за окном стемнело, в травную набилась целая толпа. Видимо, так происходило каждый вечер. Розалия безвылазно готовила заказы на небольшой кухне, а вот мне проходилось бегать, бегать и еще раз бегать. Как не удивительно, но за несколько часов работы я не увидела для себя ничего нового. Меня не прельщало рассматривание незнакомых лиц, приторная улыбка, которая сковала мышцы на лице, и одни и те же повторения. К моему не малому удивлению, в Зеленом Тумане не нашлось ни одного нового посетителя. Каждый, кто делал заказ, уже знал чего и сколько хочет. Через какое-то время у меня просто отключилась часть сознания и я монотонно и неуклонно просто выполняла одни и те же действия, не раздумывая, не придавая им эмоциональной окраски.
После десяти посетителей почти не осталось и Роза выбралась из кухни и стала проводить время за стойкой. Скоро и последние две парочки ушли. Я как раз собирала посуду с одном из столиков, как в травной появилась странная пара.
Девушка, с густыми вороными прядями с ультрамариновым отблеском. Меня удивила длинна волос, до самой поясницы. Такое богатство вызывало не только восхищение, но и маленький укол женской зависти. С миндалевидными ярко-голубовато-серыми глазами, которые даже в полумраке зала заметно блестели и привлекали внимание. Внешний уголок глаз был чуть приподнят к виску, из-за чего взгляд приобретал таинственную поволоку. Она была стройной, в простой рубашке без рукавов и свободных таких же простых брюках. Волосы затянуты в тугой хвост. Прямой нос, красивые аккуратные губы, чуть бледноватая кожа. При первом взгляде на нее мне подумалось, что она человек, но уже через пару секунд стало ясно, что я ошиблась. Да, эта девушка хоть и походила на красивую человечку, но это было не так. Что-то выдавало в ней иную расу, но что даже я, со всеми своими знаниями, понять не смогла.