Это гусеницы бабочки-плодожорки. Всю зиму они дремали под корой яблонь (некоторые и на плодоовощных базах зимуют). Весной, когда зацветают яблони, превращаются в куколок. Через 2–3 недели выходят из них бабочки. Днем их не видно: сидят тихо в кроне дерева, на котором вывелись. Зайдет солнце — и они расправляют крылья. Летят к завязям, откладывают до 160 яиц на окружающие их листья.
Зреют плоды, и гусеницы зреют в яйцах. Шесть — пятнадцать дней пройдет — гусеницы из яиц вылезают и тут же вгрызаются в яблоко. Первые сутки только мякоть едят. Потом добираются до семян и их уничтожают. Подрастут и на другое яблоко, что рядом, ползут и его портят.
Осенью на ниточках опускаются на суки и ствол, ищут щели под корой, чтобы в них зазимовать.
Да, ядовиты. Не укус их ядовит, как может подумать незнающий, прочтя наш вопрос, а щетинки, которыми густо поросли гусеницы. Эти миниатюрные отравленные дротики так непрочно сидят в коже, что при малейшем прикосновении от неё отделяются. Могут вонзиться в руки или, что ещё хуже, попасть в рот, нос, глаз. Те сейчас же воспаляются — и иногда до волдырей.
Даже если схватить сук, по которому проползли волосатые гусеницы, и тогда возникают те же болезненные явления.
Птицы избегают трогать волосатых гусениц. Но кукушка их ест без видимого для себя вреда.
Михаил Пришвин рассказывает: подстрелили они на охоте лису. И вот на привале вспомнил он, что читал в одной хорошей книге, будто бы под хвостом у лисы есть особая железа, фермент которой фиалками пахнет.
Вспомнил и решил проверить. И принялись охотники нюхать у лисицы под хвостом, но фиалок не унюхали, а совсем наоборот…
Проезжали мимо мужики в санях и кричат им:
— Эх, охотники, не там вы нюхали!
И правду сказали.
"Фиалковая" железа, которая особенно велика и душиста в пору размножения, помещается не под хвостом, а на хвосте, сверху, почти у самого корня (в сантиметре от него). Назначение её в жизни лисиц ещё не вполне ясно. Но во всяком случае, она не для того дана природой лисе (как раньше, бывало, охотники уверяли), чтобы, если ранена и силы её на исходе, обернувшись назад, вдохнуть фиалковые ароматы, а вместе с ними и бодрость. Сердце будто бы сильнее тогда бьется, и набирается лиса от этой парфюмерии новых сил. Скорее всего распространяет "фиалковая" железа путеводные нити запахов, чтобы легче было рыжему жениху найти невесту в дебрях леса или в степных просторах.
У автомобиля "Жигули" больше 60 лошадиных сил, а разве увезет он 20 тонн? И с места не сдвинет такую тяжесть. А вот лошадь со своей одной лошадиной силой тянет быстрым шагом двадцать тонн! Не всякая, конечно, лошадь, а тяжеловоз.
Рекорд — 22 991 килограмм! Его показал в 1957 году жеребец Форс советской тяжеловозной породы. По гладкой дороге несколько повозок на сцепе (с пневматическими колесами на подшипниках) провез он — без малого 23 тонны — на расстояние 35 метров. Но здесь необходимо сказать, что любая самая сильная лошадь сдвинуть сразу с места такой груз не может. Когда лошадь уже тронулась, увозя в телеге основную массу груза, к нему на ходу прибавляют мешки с песком, пока лошадь не встанет, не в силах двигаться дальше.
Опять-таки лошадь. Рекорд скачка — 2 метра 47 сантиметров. Его установил в 1949 году в Чили Ларрагибель на пятнадцатилетнем Хаузе.
Это под всадником! Без него и выше может прыгнуть лошадь.
По прыжкам в длину чемпион тоже лошадь. Рекорд был 11 метров 28 сантиметров. Но…
"Летом 1975 года был установлен новый рекорд, когда был разыгран большой приз Майзенлайма для лучших всадников Европы. Победу одержал К. Бергман из ФРГ на Свингере, прыгнувшем через жердевой заборчик и канаву… на 22 метра 16 сантиметров."
82,15 литра в день! Мировой рекорд! Таков был суточный удой, полученный в 1941 году от коровы Вены ярославской породы в колхозе "Домшинское" Вологодской области.
А годовой надой? Двадцать тысяч литров — рекорд! Добились его от коров голландской породы.
Наивысший пожизненный удой принадлежит корове костромской породы: 120 тонн 247 килограммов молока за 13 лет продуктивного использования.
В это верят многие. На болоте живут змеи — и с опаской ступают по болотным кочкам.
А между тем на болоте редко можно встретить змею — я имею в виду ядовитых гадюк.
Гадюки сырость не любят. Сухие места — лесные ягодники, солнечные поляны, просеки, вырубки, склоны холмов — их привлекают. Там они в основном и проводят свою жизнь. Но не на низовом болоте (у берегов озер, в поймах рек), куда лишь случайно могут попасть; в то же время на болотах верховых, сфагновых, в глуши боров гадюк много.
На Южном побережье и в горах ядовитых змей нет. Так что без страха можете там путешествовать. Но севернее гор, на равнинах Крыма, обитают степные гадюки.
На черноморских пляжах слышатся порой совсем не праздные вопросы: "А акулы тут водятся?" Ответ не очень-то располагающий к купанию: "Водятся. Катраны по названию". Кошачьих же акул можно и не упоминать: они здесь очень редки. Катраны же обычны. Они крупнее кошачьих — до двух метров. Но… так же неопасны. Однако их острые и, по-видимому, ядовитые шипы (спереди, на каждом спинном плавнике) больно ранят. Пойманная акула, изгибаясь, очень ловко ими действует.
Днём катраны плавают у дна недалеко от берегов, ночью же — у поверхности. Самки черноморских катранов, прожив 17 лет, способны размножаться. В апреле-мае на глубинах 40–100 метров встречаются с самцами. Полгода или год вынашивают развивающихся зародышей, чтобы ближайшей зимой или следующей весной родить десяток-два акулят.
Купальщики, успокоенные тем, что черноморские акулы безвредны, не должны, однако, вести себя слишком беспечно. На песчаных отмелях можно встретить здесь скатов-хвостоколов, родичей акул. На бичевидном хвосте носят они отравленный кинжал — длинный шип с ядовитой железой в основании. Скат бьет хвостом, как кнутом, и вонзает шип в потревожившего его человека. В теле жертвы шип обычно ломается, извлечь его трудно. А если не вытащить, то обломок по кровяному руслу может дойти до сердца и убить раненного хвостоколом человека. Редко, но такие случаи были.
Там, где есть риск встретить хвостоколов, рекомендуется ходить по мелководью волоча ноги. А встреча может состояться не только в Чёрном море, но даже в Азовском. Сюда весной приплывают довольно крупные хвостоколы. Их называют у нас морскими котами. Раны от их шипов очень болезненные, заживают плохо.
Больше, чем звёзд на небе! (Видимых невооружённым глазом).
Самая оперённая птица — лебедь. У него 25 тысяч перьев! Только пятая часть из них на теле, прочие на голове и великолепной шее.
У кряковой утки перьев вдвое меньше. А у голубя их всего 2600.
Удивитесь, узнав. Не голубей, во всех городах снующих у нас под ногами, не малых каких-либо птах, а простых домашних кур!