И такая диковинка есть на свете — съедобные птичьи гнезда.
В Южном Китае, во Вьетнаме, Бирме и Индонезии живут стрижи саланганы. Они вьют гнезда на скалах. Но "вьют" не из веточек, а из слюны. Наша ласточка-касатка, когда строит гнездо, тоже слюной склеивает комочки земли. А у салангана все гнездо сделано из слюны.
Гнездо салангана строит так: прицепится лапками к скале и смазывает клейкой слюной камень, как бы рисует на нем силуэт будущего гнездышка. Водит головой вправо и влево — слюна тут же застывает, превращается в буроватую корочку. А салангана сверху смазывает её новой и новой слюной — все больше растут стенки у гнезда, и получается маленькая колыбель на огромной скале.
Колыбелька эта, говорят, очень вкусная.
Люди забираются на высокие утесы и собирают гнезда саланган. Варят в курином бульоне или в кипятке.
Вареные гнезда саланган напоминают вкусом белок куриного яйца. В них и на самом деле немало белка, поэтому они и питательны.
Много всевозможных басен рассказано о самоубийстве скорпионов. Многие будто бы это видели. Нужно только окружить скорпиона горячими углями. Он бросится в одну сторону, в другую — выхода нет. И, не желая умирать в муках, убьет себя уколом жала.
Натуралисты прошлого века полагали, что скорпион жалит себя в мозг потому, что от яркого света углей болят его глаза. А скорпион привык жалить все, что причиняет ему боль. Другие говорят, что скорпион жалит себя нечаянно, когда мечется в панике, ища выхода из огненного кольца. А третьи уверяют, будто он, окруженный углями, и не умирает вовсе, а от шока цепенеет в каталепсии. Если набраться терпения и час-другой посидеть у "мёртвого" скорпиона, то можно якобы увидеть, как он очнется и бросится наутёк.
Профессор П. И. Мариковский в своей интересной книге "Неутомимые охотники" рассказал об опытах, доказавших, что яд скорпиона безвреден для него самого. Значит, скорпион погибает не от самоукуса, а, по-видимому, от теплового удара и ожогов, которые получает, пытаясь прорваться сквозь угли. Это, пожалуй, самое правильное объяснение мнимого самоубийства скорпиона.
Многие змеи тропиков преимущественно ночные. Самая типично ночная из них и самая странная в дневном своем поведении — жёлтый бунгар, или крайт. Эта чёрная с жёлтыми кольцами змея обитает в джунглях Юго-Восточной Азии.
В темноте она действует энергично и смело — опасный враг многих животных, в том числе змей.
Но днём… Светлым днём бунгар странно беспомощен. Свет пугает, ослепляет его. Зрачки его глаз круглые, даже днём мало уменьшаются в размерах, и дневной свет слепит змею. Оттого бунгар днём все норовит спрятать голову от света под извивы своего тела.
Бунгар нередко достигает двух метров, яд его весьма токсичен, парализует дыхание, и укушенный человек, если никакой медицинской помощи ему не оказать, может умереть через полчаса после укуса.
И, несмотря на это, поразительно беспечно, безбоязненно и без опасных последствий играют с этой змеей вьетнамские дети. Они её и, как палку, швыряют (без всякого почтения), и в руки берут, на шею кладут… Как грубо и бесцеремонно с ней ни обращаются (бьют, колют, швыряют), она днем никогда не укусит! Эта азбучная истина джунглей известна каждому ребенку в деревнях тех стран, где эти змеи живут.
Однако, говорит Зденек Фогель, "нрав бунгара кажется мне не совсем таким миролюбивым, как обычно пишут". В этом он убедился сам, когда, как это нередко делают со змеями, поймал за хвост обычного бунгара и поднял его. Тут же змея в бешенстве изогнулась вверх и, прежде чем зоолог успел её отбросить, одним зубом поцарапала большой палец руки, державшей её за хвост.
Нужной сыворотки не оказалось. Перетянули руку жгутом, надрезали палец, чтобы кровь с ядом вытекла. Через два часа начались сильные головные боли, удушье, обморок… Медленное выздоровление пришло через несколько дней, которые Фогель пролежал в постели, а ведь бунгар всего лишь "поцарапал одним зубом" его палец. Чем это могло кончиться при настоящем укусе?
Королевская кобра, или гамадриада, она же ханнах! Длиннее её нет на земле ядовитых змей. Трех-четырехметровые нередки, а рекорд — 5,58 метра!
Живёт она в Индии, Индокитае, Китае, Индонезии, на Филиппинах и Андаманских островах.
Гамадриада, кусая, вспрыскивает яда вчетверо больше, чем обычная кобра. Человек может умереть через 15 минут, а слон — через 3–4 часа, если укус нанесен в конец хобота или в пальцы (это единственные уязвимые для змеиных укусов места у толстокожего).
Строят, но очень немногие, и среди них — королевская кобра.
О том, что королевские кобры строят гнезда, известно давно. Но прежде думали, будто змеи не сами их делают, а просто используют для гнезд кучу листьев. Однако в 1965 году в одном из зоопарков США впервые наблюдали, как самка-гамадриада, захлестнув передним концом тела листья и ветви бамбука, собирала их в одно место и через два дня построила гнездо. Оно было около метра в поперечнике. В нем — два этажа: в первом на толстой подстилке лежат яйца, выше них следует перекрытие из листвы и веток, здесь лежит самка-кобра. Охраняет яйца!
В эту пору гамадриады очень агрессивны, без предупреждения нападают на приблизившихся к гнезду людей и животных. По-видимому, и самец дежурит невдалеке, охраняя ближайшие окрестности. Поэтому в Индии полиция перекрывает все дороги, когда находят в населенной округе гнездо королевских кобр.
Некоторые высиживают. Это питоны.
Уложенные кучкой 8–100 яиц питониха окружает кольцами своего тела, сверху, как крышкой, прикрывает головой. В этом замкнутом пространстве, отгороженном от мира могучим телом матери-змеи, её потомству под "пергаментной" скорлупой яиц обеспечена не только безопасность, но и необходимое для инкубации тепло.
Измерили точно: холодная змея как-то умудряется разогревать себя! Между витками её тела на 7 градусов теплее, чем вокруг неё (по некоторым данным, даже на 12–15 градусов!)
По-видимому, обогрев достигается напряжением мышц, статическим сокращением. Мышцы работают, а всякая работа по законам природы порождает тепловую энергию.
4. На южном материке Нового Света
Необычное в обыденном
Анаконда!
"Мы медленно дрейфовали вниз по течению неподалеку от слияния Абунана с Рио-Негро, когда почти под самым носом Игарите показалась треугольная голова и несколько футов извивающегося тела. Это была гигантская анаконда. Я бросился за ружьем и, когда она уже вылезла на берег, наспех нацелившись, всадил ей тупоносую пулю в спинной хребет…
Мы вышли на берег и с осторожностью приблизились к змее… По возможности точно мы измерили её длину… шестьдесят два фута…. Такие большие экземпляры, как эта, встречаются нечасто, но следы, которые они оставляют в болотах, бывают иной раз шириной шесть футов и свидетельствуют в пользу тех индейцев и сборщиков каучука, "которые утверждают, что анаконды иногда достигают невероятных размеров, так что подстреленный мной экземпляр должен выглядеть рядом с ними просто карликом… Вторжение в место обитания анаконд равносильно игре со смертью…