Любопытен свистун именно своей прожорливостью. На его обеденный стол попадают многие из тех, кто сам лягушатиной не прочь полакомиться. Так что сурово мстит свистун обидчикам за свой лягушачий род.
Известны случаи, когда 20-сантиметровые пятипалые свистуны пожирали полутораметровых змей! И даже не с голодухи, а просто так. Чтобы рядом те не ползали…
Техника змееглотательства следующая. Лягушка сидит тихо, не выдавая своих бандитских намерений. Но вот мимо ползет змея. Бросок! — и голова её уже в пасти свистуна.
Чем больший кусок змеи проглотит лягушка с первого раза, тем лучше. Змея, задыхаясь в лягушачьем желудке, отчаянно сопротивляется. Изо всех сил подсовывается под свистуна с тайной надеждой, обвив пару раз, переломить ему кости. И, всячески упираясь, высвобождает голову.
Если ей это удастся, съеденным окажется уже не змея, а свистун. Последний прекрасно чувствует возможность и такого исхода. А посему он только стискивает покрепче свои бульдожьи челюсти, распластывается по земле и при каждом удобном случае заглатывает ещё по сантиметрику змеи. Задушенная рептилия погибает.
Это финиш борьбы и старт непосредственно еды. То, что уже проглочено, начинает потихоньку перевариваться, а остальное пока торчит изо рта. Постепенно место в желудке освобождается, и свистун подкрепляется новыми порциями, проглатывает ещё кусок змеи. Чтобы съесть всю змею, требуется день или даже два.
Но свистун скорее обжора, чем гурман. Он доедает свою добычу, даже если она у хвоста становится несвежей (случается и такое!). А вот дятловый вьюрок — этот в еде эстет. Без соответствующей сервировки никогда к трапезе не приступит[1].
Питается он личинками жуков древоточцев. Садится на ствол дерева и стучит по нему несколько раз, как бы призывая официанта. Нет, не идёт официант! Вьюрок перелетает в другое место и снова стучит. И здесь никакого сервиса! Тогда, не дождавшись обслуживания, сам отламывает кору. Обнажается ход личинки. Ага, вот, значит, зачем стучала птица по стволу! Не официанта звала, а ходы вредителей прослушивала…
Вьюрок достает столовый прибор. Им служит колючка с ближайшего кактуса. Держа её в клюве, птица вонзает колючку в отверстие в дереве и начинает там вовсю копошиться. Вот поддел личинку и извлекает её на белый свет.
Яркое тропическое солнце, тёплый ветерок и прочие прелести встречают вредителя. Но… недолго личинке ими наслаждаться. Отложив прибор в сторону (воткнув колючку в дерево), вьюрок склёвывает древоточца.
Но дятловый вьюрок не только иждивенчески пользуется природными "вилками". Если нет поблизости подходящих колючек, сам умудряется мастерить их. Обламывает веточку, сдирает сучки, вообще как бы обстругивает всю палочку. Это, конечно, не настоящая колючка, но знакомство с ней также вряд ли понравится личинке.
Деятельность на грани разумной!
Необычно питаются и южноамериканские муравьи-листорезы.
…По неприметным лесным тропинкам Аргентины, Бразилии, Парагвая ползут… огрызки листьев! Зеленые ручейки текут прямо к большой насыпи. Это листорезы, обглодав очередное дерево, тащат к муравейнику свою добычу. Самих муравьев не видно: кусочки листьев прикрывают их, как зонтики.
Если нападут шестиногие разбойники на плодовый сад — дело плохо. Всю листву обстригут, одни голые ветки оставят. Местные жители их за это здорово недолюбливают.
Но не листвой кормятся листорезы, нет. В муравейнике огрызки проходят через челюсти особых муравьев — "листорубов". Пережеванный фарш смачивается выделениями насекомых и укладывается в особых камерах муравейника. Готовится удобрение!
На этой питательной среде растут… грибы. Чаще всего невзрачный шляпочный гриб Розитес гонгилофора. Ухаживая за ним, муравью важно время не прозевать — не дать грибу спороносить. Листорезы начеку. Время от времени отгрызают они плодовые тела, пуская их на удобрение. Там, где обгрызли они верхушки грибов, выделяется жидкость. Муравьи слизывают её (первое блюдо!), но наплыв растёт, на верхушке обгрызанных грибов плотнеет, накапливает белковые вещества, и только тогда муравьи его поедают (второе блюдо). Кроме гриба, ничего не едят. О диете пекутся с энтузиазмом хронических язвенников.
Приближается пора ухода молодой самки из родительского муравейника. Отправляясь основывать собственное гнездо, она захватывает в подротовую сумку кусочек грибницы. С этих нескольких клеток начинается разведение грибных оранжерей на новом месте.
Но самое любопытное — гриб Розитес гонгилофора обнаружен только внутри муравейников листорезов! Больше нигде! Видно, крепкий за ним уход нужен, если без муравьиной помощи он жить не может.
А вот о вкусах речного южноамериканского сомика кандиру никакого доброго слова не скажешь. Кровью питается этот маленький, но зловредный паразит. Нападает в основном на рыб. Подплывает проворно к жертве, суёт голову в жаберную щель и впивается в нежную ткань. Висит, сосёт кровь.
Обычно прожорливый упырь насыщается быстро. Потом с чувством выполненного долга медленно опускается на дно, следя, чтобы самого не проглотили. Изувеченная рыба погибает (если, конечно, она небольшая).
С содроганием упоминают кандиру жители тропической Америки. После пираньи это самый ненавистный враг. В ассортименте блюд для алчной рыбешки — рептилии, звери, даже человек. Кандиру, к слову сказать, единственное позвоночное, паразитирующее на человеке. Ему, по словам индейцев и некоторых специалистов, ничего не стоит проникнуть вам в мочеполовые органы или прямую кишку, растопырить там острые жаберные шипы, заякориваясь, и присосаться к стенке кишки или уретры. Кровожадный паразит до тех пор не успокоится, пока всю кровь в себя не перекачает. Человек (или зверь) погибает, становясь, правда, саркофагом и для самого кандиру. (Вот прекрасный пример, до чего доводит жадность или, лучше сказать, неспецифичность паразитизма. Глисты, привыкшие паразитировать на человеке, ни за что не допустят его скоропостижного истощения до смерти. Зачем самих себя обрекать?)
Но такие страсти, к счастью, не каждый день случаются. Описано не свыше трех десятков случаев нападения сомика на человека (хотя, разумеется, и этого достаточно!). А вообще все истории с кандиру подтверждают одну давно известную истину: в южноамериканские реки без нужды лучше не соваться…
"Что нам стоит дом построить"
Так вполне могли бы пропеть квакши-кузнецы, обладай они слухом и голосом. Но со слухом у них неважно, а голос такой, будто кто-то скребет гвоздем по консервной банке. Потому их, кстати, и прозвали кузнецами, хотя с тем же успехом могли сравнить с жестянщиками, лудильщиками, медниками и другими рабочими по металлу.
Но это акустические аналоги. А по поведению квакши-кузнецы скорее гончары или каменщики. Настоящие крепости выстраивают для защиты головастиков!
Раньше спорили, кто строит: самец или самка? Теперь установлено точно — самец.
Широкой и плоской, как лопата, головой вскапывает он дно на речных мелководьях и переносит грунт к месту постройки. Набрасывает кольцевой бруствер сантиметров тридцать в диаметре. Края его обязательно возвышаются над водой! Потом прыгает внутрь и утрамбовывает образовавшийся замкнутый бассейн грудью и лапками. На них у квакши-кузнеца широкие присоски — каждая, словно мастерок у каменщика.
Самка мечет икру, когда бассейн уже сдан в эксплуатацию. Он мелкий, вода в нем теплая — типичный "лягушатник". Выходящие из икринок головастики прекрасно чувствуют себя в глинобитной кастрюльке. Впрочем, для кого кастрюлька, а для кого твердыня неприступная. Головастики тут, во всяком случае, в безопасности.
Есть, правда, и минусы у глиняного форта. Мало растворенного кислорода — раз, негусто с пищей — два, быстро испаряется вода в засуху — три… Но кислород головастики поглощают огромными (большими, чем у других квакш) перистыми жабрами, метаморфоз наступает очень скоро, а от засухи в тропиках вообще никто не застрахован…