— Мисс Лорелин, — на пороге появился Блэкхоук, и я не удивилась, отметив, что его одежда того же цвета, что и моя. Как же, кто б сомневался.
— Присядьте, — я не дала ему возможности сказать что-то ещё. — Милорд, учитывая обстоятельства, считаю необходимым обсудить вопрос о переносе даты, — в моём голосе отсутствовали какие-либо эмоции, не думала, что могу говорить настолько безжизненным тоном. — И также не думаю, что приму ваше приглашение на Рождество.
Он разместился в кресле напротив, не сводя с меня пристального, непроницаемого взгляда.
— Я сочувствую вашей утрате, мисс Лорелин, — через несколько минут ответил наконец Блэкхоук. — Но все наши договорённости остаются в силе. Я пошёл вам навстречу, отказавшись от пышной церемонии, но это единственная уступка, на которую я согласен. На Рождество вы поедете со мной, и наша свадьба состоится десятого января.
Я смотрела на него, не веря собственным ушам. Он что, не понимает, что ли?..
— У меня только что умерла мать, как вы можете требовать от меня жить так, будто ничего не случилось? — я чуть не сорвалась на крик, защитная стена безразличия грозила рухнуть под нахлынувшими вдруг чувствами. — Катитесь к чёрту со своими планами, слышите?!
Со стуком поставив чашку на стол, я вскочила с кресла, сжав кулаки, и с ненавистью глядя в это невозмутимое лицо.
— Согласен, ваша мать умерла очень не вовремя, — Блэкхоук спокойно отхлебнул глоток и тоже отставил чашку. — Но мисс, никакие ваши истерики не заставят меня изменить что-либо. Через неделю я заеду за вами, и мы отправимся ко мне в поместье, будьте готовы.
Хотя очень хотелось подскочить к нему и в кровь расцарапать щёки, я несколько раз глубоко вздохнула и процедила сквозь зубы:
— В таком случае к алтарю я пойду в чёрном платье. Всего хорошего, милорд, до Рождества не желаю видеть вас, что бы вы ни запланировали.
Развернувшись, я направилась из гостиной к себе, опасаясь, что ещё хоть одно мгновение рядом с этим человеком, и не смогу себя контролировать. Этим же днём, но чуть позже, пришла Элис.
— Лори, как ты? — подруга села рядом, взяв мои ладони, и заглянув в глаза, одновременно грустная и встревоженная.
— Никак, — я устало покачала головой. — Папа не в себе, обо всём приходится заботиться самой… у меня ощущение, что всё происходит будто во сне…
— Держись, милая, — Элис чуть сжала пальцы. — По крайней мере, можно будет отложить эту нелепую свадьбу и твою поездку к Блэкхоуку…
— Нет, — прервала я подругу, у меня вырвался невесёлый смешок. — Это чудовище отказалось отменять или переносить что-то. Ему совершенно всё равно, что я потеряла мать.
— Что?.. — Элис на мгновение потеряла дар речи. — Он что, вообще понятия не имеет о приличиях?!
— Похоже, нет. Блэкхоук твёрдо намерен заполучить меня, невзирая ни на что.
Элис нахмурилась.
— Что он задумал? Уж на Рождество-то мог оставить тебя в покое.
— Мне всё равно, — я вздохнула, посмотрев в окно. — Мне уже всё равно, Элис.
— Так, ну-ка, не киснуть. Что говорит мистер Филдинг?
— У него есть какой-то план, он сообщил, чтобы я ни о чём не волновалась и спокойно ехала с Блэкхоуком. Но он ещё не знает, что мама умерла, — в глазах защипало, но слёзы так и не появились.
— А когда Монтеррей должен приехать? — спросила вдруг Элис, задумчиво прищурившись.
— Не знаю, — я пожала плечами. — Он не извещал о своих планах. В любом случае, лучше ему держаться от меня подальше, ради собственной жизни.
— Ну это мы посмотрим, — буркнула Элис, упрямо поджав губы. — Лори, когда… завтра подходить?
— К трём часам, — с трудом верилось, что завтра маму похоронят…
— Может, я с тобой останусь? — подруга с беспокойством покосилась на меня. — Мне разрешат.
— Спасибо, Элис, — мне даже удалось выдавить бледное подобие улыбки. — Не стоит, возвращайся домой. Я ещё на Грейсчёрч съезжу, надо там почту разобрать, и… расписание составить…
— Может, сделаешь перерыв?
Я помотала головой.
— Так хоть отвлекусь, — мой взгляд блуждал по комнате. — Иначе в этом доме точно с ума сойду.
— Ну как знаешь, — она вздохнула, тихонько погладила меня по плечу, и встала. — Я тогда поеду, завтра увидимся.
…Казалось, небо плачет: в Лондоне вдруг наступила оттепель, и с неба сыпался мокрый снег вперемешку с дождём. Тёплый плащ и ботинки не спасали, и я дрожала под зонтиком, слушая священника и глядя на гроб остановившимся взглядом. С одной стороны стояла Элис, поддерживая за талию, с другой — папа, без шляпы, с мокрыми, седыми прядями волос, потерянное выражение лица так не вязалось с человеком, которого я знала всю жизнь. Отчаяние искало выход, и не находило, с того момента, как мама сделала последний вздох, я не проронила ни слезинки, словно кто-то взял и отнял у меня на время способность испытывать эмоции. Пробормотав последние слова, священник поспешно захлопнул библию и направился к выходу с кладбища. Работники осторожно опустили гроб в могилу, папа медленно, словно не совсем понимая, что делает, взял горсть земли и бросил. Глухой стук отозвался неожиданно пронзительной болью в груди, я закашлялась, пытаясь восстановить дыхание.