Под моими пальцами ровно билось его сердце, и уже всё равно было, сон это или всё происходит на самом деле.
— Кроме меня, — тихо-тихо ответил он, и поцеловал.
Я знала, что этим не закончится, и на мгновение в душе шевельнулись неуверенность и сомнение, тут же смытые горячей волной удовольствия. Губы Учителя переместились на нежную кожу около ушка, и у меня вырвался вздох.
— Ты останешься, — не вопрос, утверждение.
— Да… — его пальцы уже ловко справились с застёжкой на платье. — Скажи… это по-настоящему происходит?..
— Не надо ничего больше спрашивать, — чёрный шёлк соскользнул с плеч, и на мне осталась коротенькая нижняя рубашка. — Я очень давно ждал этого момента…
Некоторое время назад мама посвятила меня в то, что происходит между мужем и женой, но в силу деликатности она не углублялась в подробности. Но я и не думала, что всё будет настолько захватывающе. Не помню, как оказалась на кровати и уже без одежды — новые ощущения захватили с головой, казалось, Учитель знает моё тело лучше меня. Лёгкие, нежные прикосновения и поцелуи отзывались в каждой клеточке дрожью наслаждения, я словно со стороны услышала собственный тихий стон. В какой-то момент даже показалось, просто потеряю сознание от глубины и силы чувств.
Не знаю, сколько прошло времени — в этом странном месте всегда были сумерки. Свернувшись клубочком под боком Учителя и ощущая его руку на талии, я зевнула, вдруг навалилась непреодолимая сонливость.
— Ещё немного, и мы будем вместе, — словно издалека донеслись до меня тихие слова. — Спи, Зеленоглазая. Я люблю тебя, милая моя.
Я ничего не успела сказать или спросить, стремительно проваливаясь в сон.
Глаза открывать совершенно не хотелось, но желудок требовательно напомнил, что уже по всей видимости давно время завтрака. Потянувшись, я невольно охнула — всё тело приятно ныло, и в памяти живо всплыли события минувшей ночи. Осторожно сев в кровати, я прижала пальцы к губам, чувствуя замешательство: ощущения говорили о том, что всё происходило на самом деле, но каким-то образом я знала, что во мне самой никаких изменений не произошло.
— Подумаю об этом позже, — пробормотав, позвонила горничной.
Совершая обычные действия, я всё никак не могла выбросить из головы последние слова Учителя: почему он назвал меня Зеленоглазой? Так ко мне обращался только один человек, и он сейчас находился далеко. Не хотелось думать об очевидном ответе, но я также знала, что в ближайшие дни точно не приду в странный замок, не до того будет. Ладно, пусть всё идёт своим чередом.
Несмотря на тягостную атмосферу, царившую в доме, на душе было удивительно спокойно и легко, словно распрямилась какая-то пружина. Боль от смерти мамы никуда не ушла, но чуть потеряла остроту, тоска и отчаяние сменились на тихую грусть. Теперь я знала, что не одна, и всё, что случилось за последнее время, перестало казаться мрачным и безысходным. Да, Таро не ошиблись и в этот раз: впереди засветилась крошечная звёздочка надежды. Учитель ведь сказал, что я не выйду замуж за Блэкхоука. Значит, всё будет в порядке. Элис решила пока ничего не рассказывать — одно дело, обсуждать поцелуи, и совсем другое то, что произошло минувшей ночью.
Однако, несмотря на внутреннюю уверенность, чем ближе подходило Рождество, тем тревожнее становилось. Блэкхоук приходил несколько раз, но я, верная собственному слову, не желала его видеть — в конце концов, у меня траур. Накануне отъезда мне передали записку от него, в которой он извещал, во сколько заедет и чтобы я была готова.
— Скажите пожалуйста, раскомандовался, — хмыкнув, я швырнула листок в камин.
Вещей особо брать не собиралась — только одно платье на смену, того же чёрного цвета, что и остальные. Катерина пока решила сделать перерыв в несколько дней, так что на Грейсчёрч тоже всё было улажено. Поколебавшись, я коснулась мешочка с картами, почувствовав знакомое тепло. Сердце забилось чуть быстрее. А что, если всё-таки попробовать спросить их? Дрожащими пальцами я достала из колоды три карты и положила их на туалетный столик, не решаясь перевернуть. "На твоём месте, Лори, я бы не стал этого делать", — тихий шёпот.
— Мне страшно, — пробормотала я, поглаживая шероховатую поверхность.
"Я всегда рядом, — по волосам словно кто-то провёл невидимой рукой. — Ты не можешь изменить того, что должно произойти. Не бойся, моя ведьмочка". Ну что ж, на моей стороне помимо всего прочего сыщики с Боу-стрит, и надеюсь, что всё пройдёт так, как задумал мистер Филдинг. Его записка с соболезнованиями и вопросом, не изменились ли мои планы, пришла только вчера вечером, однако я прекрасно понимала, что у него слишком много работы, и совершенно не обиделась. Оставив карты так и лежать на столике, я глубоко вздохнула, взяла единственную сумку, и спустилась вниз.