Лицо Монтеррея хранило непроницаемое выражение, в золотистых глазах отражался огонь камина. Скрестив руки на груди, он окинул меня взглядом, и я вдруг почувствовала смущение, представив, как выгляжу: небрежно собранные на затылке волосы, старенькое, уже немного выцветшее платье, в котором обычно ходила здесь в доме, да ещё и босиком, без чулок.
— Прошу прощения, что так поздно, — по ровному голосу тоже невозможно понять его настроение. — Я проезжал мимо, и решил заехать.
Он помолчал, а я ощутила неловкость. Боже, ну неужели события в Лондоне так сильно подействовали, что я вообще разучилась чувствовать что-либо?! Он же мне нравился, если не сказать большее…
— Знаете, мисс, я долго ждал, пока вы пошлёте весточку, и вдруг совершенно случайно узнал, что вас нет в Лондоне.
Монтеррей снова замолчал, я осторожно шагнула в гостиную.
— Мне требовался отдых, — постаравшись, чтобы голос не дрожал, ответила я. — Поймите меня правильно, столько всего случилось…
— О, я понимаю, — он кивнул и наконец отвёл взгляд. — Я возвращаюсь к себе, мисс, и по дороге решил заехать к вам. Попрощаться.
Горло внезапно перехватило, сердце сжалось. Остановившись у кресла, я сглотнула и спросила:
— Попрощаться? Вы… уезжаете?
Неужели никогда больше его не увижу?
— Да, — Монтеррей бросил на меня задумчивый взгляд. — В городе меня больше ничего не держит, да и в загородном доме пожалуй тоже. Хочу продать его и отправиться в путешествие.
— Ничего не держит?.. — по-моему, в моём голосе слишком явно слышалась растерянность. Хотелось крикнуть, а как же я, но я вовремя прикусила язык.
— К сожалению, да, — тихо ответил граф. — Видимо, я ошибался, думая, что мне есть, ради чего возвращаться в Лондон. Видимо, для вас моё появление в вашей жизни значило лишь увлекательную игру, не более. Прошу прощения, если был излишне навязчив, но мне казалось, моё внимание вам нравится.
От обиды на глаза навернулись слёзы, и я до боли стиснула кулаки. Ах вот как значит, игра, да?
— Скорее, для вас всё было игрой, милорд, — язвительно отозвалась я, скрестив руки на груди. — А если вы настолько толстокожи, что не желаете войти в моё положение и понять, что я вообще никого не хотела видеть, что ж, извините, если задела вашу нежную душу. К слову сказать, не вы первый начали мне сниться, — не сдержавшись, я фыркнула, вздёрнув подбородок.
Показалось, или в карих глазах мелькнул весёлый огонёк? Да нет, просто пламя свечей мигнуло от сквозняка.
— Правда, мисс? — его бровь изогнулась, а губы дрогнули в намёке на улыбку. — А вот тут я готов поспорить.
Проглотив колкость, я второй раз за вечер растерялась. О чём он говорит?
— Вы начали меня искать, не я, — собравшись с мыслями, я нахмурилась.
— А вам, мисс, похоже, нравится, когда за вами бегают мужчины, — вот теперь он точно усмехался. И так знакомо…
Я прикрыла глаза и досчитала до десяти, неожиданно в душе взметнулся целый фонтан чувств. Раздражение, досада, ошеломление, волнение — второй раз за вечер слышу такие знакомые слова…
— Послушайте, вы хотели заехать, попрощаться, — твёрдо ответила я. Как можно было подумать, что у меня к этому человеку какие-то чувства!
— И ещё раз увидеть тебя, Зеленоглазая, — он чуть прищурился. — Хотелось понять всё-таки, отчего ты сбежала из Лондона столь поспешно.
Я вздрогнула. Потом устало вздохнула и прошлась перед камином, обхватив себя руками.
— Да ни от чего, поймите же наконец. Мне действительно надо было отдохнуть. Я, знаете ли, не привыкла к таким потрясениям, и… — я запнулась на мгновение. — Мне требовалось одиночество. Хотя бы на какое-то время. Мне казалось, я разучилась чувствовать, — совсем тихо добавила.
В гостиной повисло молчание, нарушаемое только тихим шелестом огня.
— Где твоё колечко, Лори? — негромко спросил Монтеррей, и отошёл от окна.
Я замерла, не решаясь посмотреть на него прямо, и чувствуя, как щекам стало жарко от румянца.
— Его… нет, — глубоко вздохнув, я наконец развернулась и обнаружила, что поздний гость стоит всего в нескольких шагах от меня, и внимательно смотрит. — Почему вы интересуетесь?
— Протяни руку, — вместо ответа попросил он, не сводя пристального взгляда.
Происходящее просто не могло быть на самом деле, не могло! Словно зачарованная, я медленно подняла ладонь, утопая в золотистой глубине его глаз. Монтеррей достал из кармана маленькую коробочку и открыл.
— Возвращаю подарок, — на его лице снова появилась усмешка, когда граф надел знакомую печатку на мой дрогнувший палец. — Он идёт тебе гораздо больше всяких женских безделушек.