Снова появился капитан. С тысячей извинений. Она уже думала, что он начнет целовать ей ноги в любую минуту. Капитан сообщил, что приказал охранять каюту Мери день и ночь. Отныне здесь будет постоянно дежурить кто-нибудь из команды.
Пропажа драгоценностей ее, конечно, огорчала, но где пленки? Это очень странно. А может быть, в ее вещах кто-то рылся еще раньше?
- Кому, скажи на милость, могли понадобиться мои пленки? - обратилась она к Вэлком. - У любого туриста этого добра полным-полно.
- Золотко, я сама не могу этого понять.
- И самое главное, когда они пропали?
Вэлком нахмурилась:
- Помнишь, я спрашивала тебя насчет двери на веранду? Вчера вечером я пришла и обнаружила, что она не заперта. Это могло случиться тогда.
- Кто это мог сделать? И почему? Я не могу понять. Ну, драгоценности... Черт! Этот человек с нависающими веками. Ведь наверняка он крутился где-то рядом. Вот подлец! Уверена, это его работа. И здесь тоже. Надо позвонить капитану и сообщить ему.
Сделав дело, Мери немного успокоилась и попыталась занять себя чем-нибудь другим. Попробовала еще бокал бренди. Помогло.
***
Мери стояла у гардероба, раздумывая, что бы надеть к ужину. В каюте уже был восстановлен первоначальный порядок. На столе красовался большой букет от капитана. Она выбрала платье из легкой, почти воздушной ткани цвета морской волны с кружевными гофрированными оборками внизу и ярко-красной розой на груди. Вообще-то оно было совсем не в ее стиле - это платье ей подарила на день рождения сестра бабушки, - но ей показалось, что для сегодняшнего вечера оно подходит.
Прическу она решила сделать тоже соответствующую - завитки и локоны. Мери повеселела и, закрепляя локоны заколками, даже вальсировала по комнате.
А что делать с соколом? Вначале она решила его надеть. Но к этому платью он не подходил. Оставить в каюте? Ведь она охраняется. Нет, ей не хотелось с ним расставаться.
Рэм. Конечно, она попросит его положить кулон к себе в карман. А пока Мери засунула сокола в маленькую сумочку.
Затем она постучала в стенку. Рэм тут же ей ответил, а через секунду появился в дверях ее каюты.
- Выглядишь превосходно. Как раз для ужина. - Рэм поцеловал ее в щеку, но не остановился на этом, а прошелся поцелуями до самой шеи.
От его жадных и нежных прикосновений ее шея изогнулась. Положив руки ему на грудь, Мери откинула голову и закрыла глаза. Раздался стук в дверь. Он рывком отстранил ее от себя. Пришли Нонна и Эстер. Мери взяла сумочку, закрыла каюту на ключ, а кулон незаметно сунула Рэму в карман:
- Пусть пока будет у тебя.
Все четверо направились в ресторан, захватив по дороге Вэлком. Потом к ним присоединились доктор Стоктон и Жан-Жак, который был один, без Джорджа. "У бедного мальчика немножко mal de mer (морская болезнь (фр.).)", сокрушенно поведал он.
Все начали удивляться: какая может быть морская болезнь, когда река совершенно спокойна? На что изящный француз заметил, поправив свои платиновые волосы:
- Он вовсе не такой толстокожий, каким выглядит.
На Жан-Жаке были черные брюки в обтяжку и черная "пиратская" рубашка. На груди красовалась серебряная цепь, в тон его босоножкам и серьгам. Нонна и Эстер были одеты в свои самые лучшие наряды.
Метрдотель пригласил их в небольшой зал, где был накрыт стол на восьмерых. Высокие тонкие свечи, зажженные по всей окружности стола, мягко освещали белоснежные салфетки, тонкие хрустальные бокалы с золотыми каемками, фарфор, серебро. В центре стола стояла большая ваза с цветами. Стеклянная стена рядом открывала вид на реку, на берегу которой просматривались неясные силуэты пальм и густые кусты, обмакнувшие свои ветви в темные воды Нила.
Блюда подавали официантки-нубийки в красочных нарядах. Их выбор был великолепен: сочные телячьи отбивные, мясо на вертеле в подушке из тушеного риса, большие куски ростбифа, несколько видов рыбы, цыплята под пикантным соусом, а также искусно приготовленные овощи всевозможных видов, включая, разумеется, и традиционный салат из огурцов и помидоров.
- От такой еды недолго и растолстеть, - простонала Мери.
- Ешь, моя шакар, я буду любить тебя и толстую, - отозвался Рэм.
- Кстати, ты все время зовешь меня "шакар", объясни наконец, что это такое?
- Ласковое обращение на арабском. В буквальном переводе это означает "сахар". Ты не возражаешь, чтобы я тебя так звал?
- Нет. Мне только хотелось знать, что это означает. - Она добавила еще ложку риса в свою уже достаточно полную тарелку и с вожделением посмотрела на соблазнительные блюда, для которых у нее в желудке уже не было места.
- Ну наконец мы начали с тобой уроки арабского, - прошептал он ей на ухо. - Вначале я обучу тебя всем словам любви.
Она с аппетитом ела и запивала еду вином, а официант немедленно наполнял бокал вновь. За вечер он проделал это много раз.
- А что бы ты хотела на десерт, дорогая?
- О, не знаю. Выбери сам. - Она сделала попытку взять, не глядя, бокал, но удалось ей это только с третьего раза. - Положи мне что-нибудь шоколадное. Или лучше себя на тарелочке, и не забудь большую вилку. - Она хихикнула.
Я что, опьянела, что ли? Или опять это результат действия этого человека, которому совершенно невозможно сопротивляться? А может быть, и то, и другое? Во всяком случае, вина на сегодня достаточно.
Рэм подал ей тарелку с чем-то совершенно восхитительным, она такое прежде никогда не пробовала, - это были небольшие шарики из нежного крема, облитые шоколадом. Она попробовала несколько - оказывается, все шарики были разные. Он молча наблюдал, как она ела. Мери даже скормила один ему. Они смеялись, потому что он сжимал зубы, отказываясь.
Наконец все перешли в холл потанцевать. Заиграли медленный фокстрот. Доктор Стоктон сразу же пригласил Эстер, которая, казалось, светилась сейчас внутренним светом. Мери посмотрела на эту пару и вспомнила Абу-Симбел и то, что ей рассказал тогда доктор.
- Ты знаешь, он любит ее уже тридцать лет, - сказала она, наклонившись к Рэму. А ты, Рэм, будешь любить меня тридцать лет?
- Я буду с тобой всегда, я пойду за тобой на край земли, на край вселенной, - мягко отозвался он, будто бы прочитав ее мысли. Его пальцы проделывали в это время небольшие круги на ее голом плече.
Она испугалась. Он опять прочитал мои мысли!
Мери залпом осушила еще один бокал и стала наблюдать за танцующими.
Кто-то объявил, что на следующий вечер назначен самодеятельный концерт танца. Оказывается, большинство членов клуба "Золотые годы" занимаются в школе народного танца в Атланте. Нонна предложила организовать из членов клуба группу и выступить на концерте. Жан-Жак тоже изъявил желание принять участие в выступлениях.
- Вы танцуете, Жан-Жак? - спросила Мери.
- Несколько лет я танцевал в профессиональном балете. Теперь я не выступаю, но стараюсь держать форму. А вы не желаете поучаствовать в нашем международном конкурсе танцев?
- Мы можем представить Техас. - Она постучала в грудь Рэма:
- Скажи-ка мне, шакар, когда ты учился в университете, тебе не приходилось, случайно, танцевать народные танцы?
- Как же, как же, дорогая, конечно.
- Отлично, - объявила она, преувеличенно замахав руками. - Рэм, Вэлком и я покажем наши танцы. Даже не так, мы научим всех вас и вместе потанцуем.
Вэлком скосила на нее глаза и покачала головой.
- Нет, не получится. - Мери всплеснула руками.
- В чем дело, милая? - спросил Рэм.
- У нас есть только джинсы, но, чтобы все было по-настоящему, нужны еще сапоги, шляпы и цветные шейные платки. Причем для всей группы.
- Я позабочусь об этом.
Она просияла:
- О, Рэм, неужели?
- Если ты хочешь, это будет.
Она схватила его за руку и, слегка запинаясь, громко объявила: