Но в СССР под руководством И.В.Сталина и в его вождистско деспотичном — на взгляд истинных марксистов — толковании, марксизм был доведен до самоотрицания. В “Экономических проблемах социализма в СССР” И.В.Сталин прямо указал на то, что революция, именуемая Великой Октябрьской социалистической, не устранила эксплуатации человека человеком, как то должна была сделать; там же он прямо указал и на неприемлемость политэкономии марксизма для социалистического и коммунистического общества, — этого ему заправилы глобальной политики простить не могли и не могут по настоящее время [67].
А до того “деспотизм” — а по существу стальная воля крестьянина [68] Джугашвили — продавливал в реальную жизнь реально социалистические оглашения марксизма, вследствие чего социализм — общество без эксплуатации и угнетения человека человеком — строился в СССР на самом деле; а умолчания марксизма — концлагеря, уничтожение социально никчемных, принудительный труд, поражения в правах социально чуждых (идеологически и классово) и т.п. — по мере укрепления реального социализма для
И это было правильной в тех исторических условиях политикой искоренения лицемерия: нечего делать вид, что экономика в стране планово управляется на основе неизмеримых и вздорных категорий “Капитала” Маркса, когда это реально не так; нечего делать вид, что “Материализм и эмпириокритицизм” — непогрешимый стандарт мировоззрения и миропонимания, когда в нём полно нелепостей, которые опровергнет своими практическими навыками не самая сильная деревенская знахарка; нечего рассыпаться словами об объективности течения истории и смене формаций, если, из текстов Библии (которую Сталин знал досконально, как бывший семинарист) даже посредственный политический аналитик в состоянии на основе множества общеизвестных фактов и их статистического упорядочивания “вычислить” доктрину глобального надгосударственного управления и проявления глобального управления на региональном уровне. Так что лицемерие и приверженность неопределённым и неоднозначным мнениям были тем опаснее для индивида, чем ближе он по делам пересекался со Сталиным.
Социализм в СССР, как система ограничения гонки безудержного потребления и снятия массовых внутриобщественных антагонизмов, показал себя к 1953 г., как общественная система более совершенная, чем буржуазная демократия. И, если бы Сталин не довел марксизм до непригодности его употребления в качестве наукообразной ширмы, скрывающей систему скрытного рабовладения, то опыт СССР был бы распространен и на остальной мир. Однако благодаря деятельности Сталина, социализм и сталинизм были нераздельны в сознании большинства населения планеты, вследствие чего дискредитировать Сталина и большевизм в глазах современников можно было только вместе с исторически сложившимся в СССР социализмом, не таким по существу, как то предполагалось хозяевами Маркса и его верного последователя Троцкого.
Переход СССР к нормальному социализму (в смысле антимарксистского большевизма) заправилам глобальной политики удалось предотвратить при содействии активно скурвившейся советской разнородной “элиты” (от деятелей искусств до директорского корпуса) и безучастности большей части населения, занятого повседневным трудом и своими мелкими бытовыми проблемками, а СССР удалось довести до государственного краха, предусмотренного Директивой СНБ США 20/1 от 18 августа 1948 г. Однако глобальная проблема «общего кризиса капитализма» — безудержной самоубийственной гонки потребления — осталась.
Пока СССР разлагался под управлением череды скурвившихся послесталинских генсеков, троцкистский марксизм расползался по всему миру под торговой маркой «истинно социалистического учения», извращенного в СССР И.В.Сталиным: в троцкистской литературе 1960 — 70-х гг. застой и деградация СССР прямо объяснялся последствиями извращения Сталиным базисного учения о социализме и коммунизме Маркса, Ленина, и его развития Троцким.
Соответственно, для троцкистов всего мира государственный крах СССР — это не крах социализма и истинного марксизма, а закономерный крах сталинских извращений социализма в его марксистско-троцкистском понимании.
Поэтому и троцкистский марксистский потенциал с очевидным для буржуазных демократов крахом «коммунизма в СССР» не ослаб не только во всем мире, но и в нашей стране. Кадры пламенных профессиональных революционеров есть, а массовка может нарасти в период революционной ситуации из всевозможных слоев общества, в юности так или иначе прошедших теоретическую марксистскую подготовку. Интеллигенция в странах буржуазной демократии знакомилась с троцкизмом в период учебы в университетах: как известно, студенческая молодежь отличается некоторым неприятием традиций общества, и в силу своей благонамеренности склонна помечтать о социальных преобразования. Во второй половине XIX — ХХ века такие мечты, заправилы глобальной политики направляли в русло марксизма. Вследствие этого с точки зрения заправил глобальной политики необходим всего лишь обострившийся социальный кризис как стимулятор, чтобы они вспомнили учение, уверовали в него сызнова и последовали за вождями в глобальное рабство на основе идейной убежденности. И всё это время сам марксизм был вне критики и на Западе, и на Востоке, и в нашей стране.