– Со мной, как водится, Ангус. Я бы не поехала одна.
Уорик посмотрел в другой конец поляны. Ангус и в самом деле находился там и был при полном вооружении. Уорик с трудом сдержал улыбку. Как, впрочем, и Ангус. Но при этом он еще беспомощно пожал плечами. Его кивок означал, что он начеку, начеку и останется.
– Ну, если тебе ничего не требуется... – рассеянно проговорил Уорик, обращаясь к жене. – Вы извините нас? – сказал он Питеру и Элинор. – Я хочу услышать о том, что произошло на Голубом острове за время моего отсутствия.
Он отвел Меллиору от стола, и они по тропинке углубились в лес. Высоко в небе висела полная луна, освещая им путь. Уорик знал, что жена приехала, чтобы увидеть его и понаблюдать за ним со стороны, а сейчас, когда ее выступление было позади, слегка нервничала, не зная, какова будет его реакция.
– Куда мы идем? – спросила она.
– К озеру.
– Зачем?
Он загадочно улыбнулся.
– Потому что оттуда никто не услышит твоих криков. Меллиора остановилась и попыталась высвободиться.
– Уорик, ты не имеешь права злиться и грозить мне! Ты должен радоваться, что твоя жена приехала к тебе, чтобы увидеть...
– Не сплю ли я с Элинор? – закончил фразу Уорик.
Меллиора вспыхнула, и Уорику стало ясно, что он попал в самую точку. Она не прислала ему письма, ибо хотела застать врасплох.
– Ты был так близко от дома...
– Да. Пойдем.
Он поймал ее руку, но Меллиора снова попыталась вырваться.
– Уорик...
– Пойдем, любовь моя, к озеру. Кстати, как себя чувствует Эван? Я слышал, что он уже здоров и бодр.
– Во всяком случае, опасность позади! – сказала она. – А я вот здесь, оставила Эвана, приехала, чтобы увидеть тебя рядышком с Элинор...
– Ага, значит, ты приехала просто для того, чтобы шпионить за мной, только и всего!
Тропа повернула к озеру, блестевшему под огромным шаром луны. По воде пробегала мелкая рябь. От земли тянуло опьяняющим ароматом. Раскидистые ветви деревьев бросали большие тени, землю устилали мягкие листья. Уорик притянул Меллиору к себе и остановился у самой кромки воды. Он переплел свои пальцы с ее и спросил:
– В самом деле, любовь моя, ты приехала шпионить за мной?
– Я приехала, чтобы... – начала было Меллиора и замолчала.
Впрочем, Уорику было безразлично, с какой целью она приехала. Главное, что она была здесь. Он хотел ее. Ее образ мучил его по ночам, она снилась ему и вот сейчас была с ним. Она не могла закончить фразу, потому что его губы нашли ее.
– Уорик! – Меллиора попыталась высвободиться из его объятий. В ее глазах вдруг блеснули слезы. – Если ты был с ней...
– Да? – Он прильнул губами к ее шее, легонько сжал зубами мочку уха, снова прижался к шее.
– Отпусти меня... потому что...
– Потому что?..
– Я не хочу этого... Я не стану... Не могу...
Уорик поднял голову и посмотрел в ее ясные, красивые глаза. Он никогда не видел ее такой огорченной и обиженной.
– Почему?
– Потому что... У меня есть своя гордость, Уорик.
– Гордость? Но у нас у всех есть гордость. Это не причина. Какие еще причины у тебя имеются?
– Потому что... ты мой муж.
– Да, это хорошо, но и этого недостаточно. Она прижалась лбом к его груди.
– Так как же, Меллиора? – не отступал Уорик.
– Потому что я хочу, чтобы ты принадлежал только мне, – пробормотала Меллиора.
Он отпустил ее запястья, коснулся подбородка и приподнял ей голову.
– Не совсем то, что я имел в виду, однако... пока что сойдет, – хриплым шепотом проговорил он. Стянув через голову накидку, он бросил ее на землю. Затем обнял Меллиору и опустился вместе с ней на колени. Она приникла к нему.
– Уорик...
– Я не предавал тебя, миледи.
– Но...
Уорик уложил ее на накидку, наклонился над ней, упершись локтями, его руки скользнули под ее вязаное платье. Тело у нее было нежное, словно лепестки роз, и горячее, как солнце. Он накрыл ладонями полные, упругие груди, и они сделались еще полнее, соски – еще выше и тверже. Однако платье мешало и раздражало его. Он задрал его кверху, а затем стянул через голову.
– Уорик, мы в лесу...
– Ангус на страже, никто сюда близко не подойдет.
Он придавил ее к земле. От нее исходил аромат, будто от цветочного луга. Он зарылся лицом между грудями, вдыхая этот пьянящий запах. Он чувствовал жар во всем теле, его мужское естество было готово к тому, чтобы погрузиться в нее сразу же, без ласк и игры. Уорик заставил себя отстраниться, чтобы не брать ее так резко и грубо.
Руки Меллиоры обвились вокруг него. Она завозилась с его одеждой, ножнами. Уорик освободил себя от ножен, сорвал одежду. Элинор назвала ее нимфой. Она лежала перед ним, освещенная серебристым светом луны, и была похожа скорее на богиню.