Однако она опасалась, что Даро согласится выдать ее за какую-нибудь милость со стороны короля. Впрочем, нет, он не сделает этого, горячо сказала Меллиора самой себе.
– Давайте спускаться, – нервно предложила она и пошла по тропинке, ведущей вниз.
Она шла быстро, однако Уорик не отставал. Он ничего не говорил и, судя по всему, не собирался этого делать. Когда они достигли берега озера, Меллиора не выдержала.
– Ты обменял меня на Энн? – с горечью спросила она.
– Вряд ли это можно считать равноценным обменом, – пробормотал Уорик.
– Где сейчас Энн? – продолжала допытываться Меллиора.
– В лагере твоего дяди.
– Ты все-таки пошел на сделку?
– Нет, леди. Энн и Даро не имеют к тебе никакого отношения.
– Как это?
– Поговорим об этом позже, – ответил Уорик, увидев представшего перед ними Ангуса с лошадьми.
– Слава Богу, леди жива и невредима! – воскликнул Ангус.
– Да, – лаконично ответил Уорик и повернулся к Меллиоре: – Ты можешь ехать верхом?
– Разумеется.
Она подошла к лошади, на которой ехала сюда, но не успела на нее взобраться. Рядом оказался Уорик.
– Давай не будем искушать судьбу. Поезжай лучше со мной.
Она опустила голову, глубоко вздохнула и, не глядя на него, сердито прошептала:
– Я не собираюсь убегать. Я страшно устала, да и бежать мне больше некуда. К тому же ты снова меня догонишь.
До лагеря ехали молча. На месте их приветствовали люди Даро и Уорика, а также Энн. Меллиоре не терпелось расспросить Уорика и дядю, что происходит, но те торопились смыть кровь со своей одежды. Да и сама она была в грязи и крови и смертельно устала после всех ночных волнений. Инга отвела ее в боковую комнату и наполнила медную ванну теплой водой. Было так приятно погрузиться в нее. Меллиора вымыла волосы, Инга помогла их высушить. Когда Меллиора переоделась во все чистое, Инга подала ей вина.
Затем появился Уорик.
Свежий после ванны, в облегающей вязаной рубахе и ниспадающем складками плаще, он стоял перед ней – красивый, закаленный жизнью, – демонстрируя нетерпение и непреклонность.
– Это было мое решение – привезти сюда Энн. И это не является частью какой-то сделки. Что касается тебя, Меллиора Макадин, то ты вовсе не обязана выходить за меня замуж.
– Это что – новый способ меня подразнить? Ты все время преследовал меня – и вдруг теперь мы не должны сочетаться браком? Ты шутишь? – забросала его вопросами Меллиора.
Легкая улыбка тронула губы Уорика.
– Вовсе нет. Если захочешь, чтобы я женился на тебе, ты должна хорошенько попросить меня об этом, миледи.
– Я не собираюсь выходить за тебя замуж, – выпалила Меллиора, уязвленная его суровым тоном.
Она не знала, в самом деле его улыбка была печальной или же ей просто показалось.
– Однако согласно эдикту короля, Голубой остров и все владения, раньше принадлежавшие Адину, отныне будут принадлежать мне.
– Я... н-не понимаю, – пробормотала Меллиора.
– Дело в том, миледи, что земли являются владениями короля. Разумеется, во внимание принимается мощь лэрда и его возможность передавать владения по наследству. Адин правил землей короля. Теперь король желает, чтобы этими владениями правил я. С тобой либо без тебя, миледи. И поверь, моя дорогая, драгоценная красавица, в настоящий момент мне предпочтительнее осуществлять управление без тебя. Утром я уезжаю. Если у тебя будет что сказать мне, поторопись сделать это до моего отъезда. Свадьба назначена, но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Спокойной ночи, леди Меллиора.
Он склонил голову и вышел, оставив ее в полной растерянности.
Даро сидел в большой комнате у очага. Увидев входящего Уорика, он поднялся и предложил ему кубок с вином.
– Ты сказал ей?
– Да. Выбор за ней.
Даро кивнул.
– Моя племянница способна сделать лишь один выбор... Если бы она только знала, как далеко может пойти Давид... – И после паузы добавил: – Мои люди привезли тела убитых. По их словам, эти воины присоединились к нам совсем недавно. Один из моих людей сказал, что ему показался странным их акцент.
– Ты имеешь в виду, что они не норвежцы?
– Скорее всего. Возможно, жили среди норманнов или где-то еще. Они говорили на нормандском французском, на нашем норвежском, на старинном гэльском и даже на старосаксонском. Но странно, что по-норвежски они говорили с акцентом.
– В самом деле, – согласился Уорик, отпивая вина из кубка. Весьма интересно. Если Даро и Меллиора и впрямь не повинны в заговоре и событиях этой ночи, то происходит нечто непонятное – и даже опасное. Меллиора говорила, что мужчина хотел забрать ее – и, возможно, убить, – чтобы лишить его, Уорика, приза. Возможно, кто-то не понимал, что владения будут принадлежать ему в любом случае – с невестой или без нее. Кроме него, об этом знали лишь Ангус, король, а теперь еще Даро и Меллиора.