Боль постепенно отступила, как-то притупилась. Она ощущала, как напряглись мускулы Уорика, ускорились движения. Тепло, наполнявшее тело, грозило перерасти в жар и полностью затопить ее. Дыхание Уорика напоминало порывы ветра, сердце гулко колотилось. Внезапно Меллиоре показалось, что он пронзил ее до костей, и она забилась в его объятиях. Уорик продолжал двигаться, она прильнула к нему, чувствуя себя расколотой и в то же время испытывая благодарность за то, что он наполнил удивительным влажным теплом ее лоно, все ее тело.
Он медленно покинул ее и лег на спину. Ей стало холодно, она снова ощутила боль, отдавая себе отчет в происшедшем. Конечно, она знала, что означает выйти замуж, понимала, что за этим следует, и все-таки...
Она никак не ожидала, что будет испытывать желание. К нему. Сейчас, когда боль еще не отпустила, ей хотелось трогать его, прижиматься к нему, оказаться в его объятиях... Почувствовать, как он ласкает ее и...
Как он хочет ее.
Она отвернулась и поправила сбившуюся одежду.
– Я прошу прощения, – сказал Уорик.
– Есть за что.
– Миледи, по правде говоря, ты сама виновата.
– Я виновата?!
– Тебе нравилось играть ту роль, которую ты сама выбрала. Играла ты здорово, дразнила меня и наслаждалась моими мучениями.
– Да никогда! – солгала она. – Я сказала тебе правду, ты же не счел нужным мне поверить.
– Очевидно, я был не прав.
– Очевидно, – сказала она, чувствуя, что на глаза набегают слезы. Хорошо, что она лежала к нему спиной.
– И еще я рад. Мне в самом деле понравился Эван.
При этих словах Меллиора повернулась. Он смотрел в потолок и казался возмутительно спокойным.
– Ты рад тому, что тебе понравился Эван? – спросила она.
– Да.
Меллиора привстала на кровати и занесла руки для удара, но он поймал ее за запястья и удивленно спросил:
– В чем дело, мадам?
– Ты должен радоваться тому, что убедился в честности жены. Помнишь, она клялась честью отца, что у нее нет любовника?
– Да! – сказал Уорик, опрокинул ее на спину и сел на нее верхом. – Я вижу, ты не хочешь, чтобы мне нравился Эван, а хочешь, чтобы мы оба мучились, испытывали подозрения и готовы были вцепиться друг в друга.
– Нет! – воскликнула Меллиора. На Уорике была лишь рубашка, и она своим телом ощущала его мускулистое, в шрамах, тело. – Ой, слезь, пожалуйста, с меня, ты не желаешь меня понять, ты противный, ты... ты...
Она замолчала, увидев, что он смотрит на нее сверху вниз и улыбается.
– Что в этом смешного? – спросила Меллиора.
– Не смешного, а приятного, – негромко уточнил Уорик.
Меллиора снова почувствовала, как у нее запылала кожа на всем теле.
– Уорик, слезь, пож...
Она не закончила фразы, потому что его губы снова прижались к ее рту. Его поцелуй был медленным. Он ласкал ее рот, губы, его язык проник внутрь. Меллиора хотела остаться холодной, обиженной, разгневанной. Но поцелуй все длился, и она почувствовала, что начинает дрожать и трепетать. Его пальцы дотронулись до ее щеки, он прервал поцелуй и, коснувшись влажных губ Меллиоры, глядя ей в глаза, тихо сказал:
– Я никогда не хотел причинить тебе боль. – И, пожав плечами, добавил: – Может быть, один лишь раз у меня было искушение отколотить тебя до синяков. Но это другое...
Он вновь поцеловал ее – на сей раз коротко, выпрямился и стал выпутываться из рубашки. Меллиоре захотелось потрогать его могучую грудь. Плечи его были покрыты шрамами. Ей хотелось дотронуться пальцами до каждого из них и услышать от Уорика рассказ о том, при каких обстоятельствах этот шрам появился. Она лежала не шевелясь, и Уорик потянул ее за платье.
– Пора бы снять его совсем...
– Погоди, мы ведь уже...
– Мы только познакомились, любовь моя. Теперь мы лучше знаем друг друга.
– Просто ты извинился за то, что не поверил мне, что причинил боль...
– Нет, дорогая жена, только за то, что причинил тебе боль. А что касается недоверия, так ты делала все, чтобы я тебе не верил.
– Но ведь...
– Я изучаю свой приз. Я иногда считал себя безумцем из-за того, что согласился жениться на тебе, когда мне предлагали земли без невесты в придачу. Но земли без сердца – это ничто. И сейчас я открываю все более удивительные вещи.
– Ведь было больно...
– Больше больно не будет. Успокойся, вспомни: под конец ты уже не чувствовала боли.
– Я придана тебе вместе с землей. Я вовсе не то, чего ты хотел! – напомнила она. Уорик тем временем приподнял ее и стал стаскивать через голову платье.