Его глаза встретились с глазами Меллиоры – синими, как бурное море, и он улыбнулся ясной, открытой улыбкой, в которой не было ни тени насмешки.
– Леди, не будь такой скромницей! Я видел, как ты обольщала всех мужчин замка, видел, что ты осознаешь свою силу. Ты красива, Меллиора Макадин, и прекрасно это понимаешь. Ты знаешь, что чуть ли не все мужчины могут попасть к тебе в плен, а ты можешь безжалостно и жестоко их отшвырнуть.
– О, это ты так чувствуешь?
– Я не так уж глуп, миледи.
– Это верно, у тебя не было ни малейшего желания жениться на мне.
– Ты говоришь о моем желании? – спросил Уорик и снова уложил ее на подушки. – Нет, леди, я был не в восторге от идеи жениться на тебе, потому что мне еще не наскучила жизнь. А что касается желания... Ты прекрасно знаешь, сколько о тебе сложено поэм по всей Шотландии, десятки мужчин приходили к твоему отцу и королю, ибо хотели тебя...
– Вместе с Голубым островом.
– Да, земля важна, леди, это бесспорно. Пусть будет так. Он внезапно наклонился и приник губами к ее шее.
Его язык скользил по пульсирующей жилке. Затем его рот сместился ниже, к ложбинке между грудей. Меллиора почувствовала, что у нее остановилось дыхание. Ее пальцы оказались на затылке Уорика, в гуще темных волос. Он стал целовать ее соски, и жар быстро распространился по всему ее телу, концентрируясь где-то внизу живота. Меллиора оставалась неподвижной, досадуя на себя, что позволяет ему все это проделывать, и размышляя о том, способна ли она принести ему радость! Ей хотелось этого, хотелось, чтобы он хотел ее, чтобы испытывал к ней такое же влечение, как и она к нему, как бы она ни пыталась уверить себя в том, что он ей безразличен.
Но мысли потом, сейчас важно восстановить дыхание. Она прерывисто втянула в себя воздух. Пока губы Уорика ласкали ей груди, его рука легла ей на бедро и заскользила вдоль тела. Голова его опускалась все ниже, губы коснулись пупка. Она невольно еще сильнее вцепилась ему в волосы, когда ощутила жар поцелуев на бедрах, на животе, между ног.
Меллиора ахнула и застонала.
Внутри у нее все пульсировало, она ощущала сладостный жар во всем теле. Казалось, это невозможно перенести, но и невозможно остановить. Она умрет, если он вдруг прекратит эти ласки.
Уорик внезапно оказался на ней, его губы рядом с ее, и горячо зашептал:
– Леди, ты можешь никогда не сомневаться в моем желании...
Он поцеловал Меллиору в губы, затем поднял и поцеловал ее ладонь, после этого потянул руку вниз. Видя, что она дрожит, он поддразнил ее:
– Ты можешь потрогать мужчину. Это у него уязвимое место, и здесь ничто не кусается.
Он сомкнул ее пальцы вокруг пульсирующего мужского естества.
– Ну да, – пробормотала Меллиора, сжимая могучий ствол, – пусть не кусается, зато он способен делать большее.
– Что именно?
– Лишить дыхания, украсть душу.
Уорик улыбнулся, поднялся над ней, помог ей развести ноги и медленно вошел в нее. Сладостная дрожь пробежала по телу Меллиоры. Он встретил ее взгляд и, чуть улыбнувшись, сказал:
– Душу может украсть только сердце, леди, и ничто другое.
Она закрыла глаза, прислушиваясь к сладостным ощущениям, которые нарастали и захватывали все ее тело. Когда они достигли высшей точки, Меллиоре показалось, что она коснулась солнца. И от этого прикосновения солнце взорвалось в ней, и жар полностью затопил ее...
Уорик лежал рядом. Он обнял ее и прижал к себе.
– Этот приз, – тихо сказал он, – стоит того, чтобы за него бороться.
Меллиора с удивлением поняла, что не может ничего возразить.
– Впрочем, – продолжил Уорик, – мне не следует тебя особенно расхваливать, раз уж ты замужем за старым, немощным норманном.
Меллиора опять-таки с удивлением осознала, что улыбается ему.
– Нужно признать, ты не столь уж отвратителен.
В эту ночь Меллиора спала гораздо меньше, чем всегда.
Это сущая правда: он совсем не отвратителен, не стар и не немощен.
Она не решалась признаться себе, что ее муж просто неотразим.
Глава 18
Последние несколько дней Меллиора пребывала в состоянии блаженного забытья. По утрам она спала допоздна, время пополудни проводила на материке, где продолжала ухаживать за ранеными, за обеденным столом наслаждалась компанией сэра Перси. Она чувствовала себя неловко при Эване. Даже немного побаивалась, что окружающие могут понять, какой этап замужества сделал ее столь энергичной и жизнерадостной. Впрочем, успокаивала она себя, вряд ли кто-то мог знать, что на первом этапе брака у нее не было интимных отношений с мужем. Она отчаянно кокетничала за столом, но делала это, сидя рядом с мужем, чувствуя его прикосновения. Она часто поддразнивала Уорика, но знала, что он на это не сердится. Хотя он и не распространялся на эту тему, но его отношение к ней с того памятного вечера было красноречивее всяких слов.