Мод: Мне очень приятно это слышать от тебя, но боюсь, ты преувеличиваешь мою общественную значимость.
Анна-Мари: При чем здесь значимость? Я говорю о натуре, о душе. Ты во всех отношениях «симпатик», и от этого никуда не деться. И потом, общаясь с людьми, ты делаешь усилие! Вернер ни за что на свете не сделает такого усилия. Вместо того, чтобы пойти кому-нибудь навстречу, он будет стоять и ждать, пока к нему сами подойдут. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Мод: Вполне. Но я сомневаюсь, что, будучи столь безразличным ко всем и всему, он смог бы заработать столько денег.
Анна-Мари: Он может быть очень целеустремленным, когда речь идет о его делах. Но человеческие ощущения, переживания — все это для него пустой звук. Он сознательно закрывает глаза, чтобы не видеть прекрасного в мире. Ты не поверишь, но за все пять месяцев, что мы в Европе, он побывал только в трех церквях.
Мод (со смехом): Может, он не любит церкви?
Анна-Мари: В Риме я его буквально силой затащила в Собор Петра и Павла. Так он всю дорогу отбивал ногой чечетку и мурлыкал «Люблю Нью-Йорк в июне». Я была так возмущена.
Мод: Ах, бедный ковбой.
Анна-Мари: Ради всего святого, что ты этим хочешь сказать? Что за ковбой?
Мод: Таким мне представляется Вернер. Несчастный ковбой, у которого отняли его лошадь.
Анна-Мари (раздраженно): Вернер не умеет ездить верхом.
Мод: У него еще есть время научиться.
Анна-Мари: Ему пятьдесят пять. Его сосуды этого не выдержат.
Мод: Есть разные лошади. Пегас, к примеру. У него есть крылья.
Анна-Мари: По правде, Мод, я никак не возьму в толк, о чем ты говоришь?
Мод: О Вернере. Мы оба говорим о нем, только с разных позиций.
Звонит телефон. Анна-Мари издает возглас раздражения, встает и идет, чтобы снять трубку.
Анна-Мари (в трубку): Алло?.. Да, это я… Бобо! Дорогой мой! Я никогда не узнаю твой голос… Что?.. Нет, нет, это невозможно… Но когда это случилось? Я имею в виду, что утром по телефону у тебя был совершенно нормальный голос… О, Боже! (В волнении слушает, что говорит ей Бобо) Но Бобо, ты не можешь так обойтись со мной. В последний момент. Я этого не вынесу… Но если ты не придешь, нас за столом будет тринадцать человек… Но Бобо, дорогой, я рассчитывала на тебя, договорилась, чтобы после ужина в баре поставили рояль… Боже, я только могу сказать, что это катастрофа. Полная катастрофа… Но хоть на ужин ты можешь прийти? Все лучше, чем ничего… Сто и две десятых? Ты уверен, что у тебя сто и две?.. Когда ты успел?.. Что?.. Доктор сказал, тебе нельзя долго разговаривать?.. Но Бобо, Бобо… (В отчаянии закрывает глаза и кладет трубку) Он бросил трубку! Вот так просто взял и бросил трубку! Зарезал меня без ножа и бросил трубку! Чтоб я еще хоть раз в жизни обмолвилась словом с этим гнусным мужелюбом! Никогда!
Мод: Будь благоразумна, Анна-Мари. Как может этот бедолага прийти на ужин с температурой сто и две десятых?
Анна-Мари: Рассудительной! Семь часов. Тринадцать человек за столом. И ты предлагаешь мне быть благоразумной!
Мод: Может, пригласить еще кого-нибудь?
Анна-Мари: Кого?! Разве что тебя… Мод, дорогая, ты просто обязана сделать это ради меня. Правда, ты будешь без пары, но это не страшно.
Мод: Честное слово, я не могу. У меня даже нет вечернего платья. И вообще я должна ехать в Рим.
Анна-Мари: Ну Мод, ты можешь поехать в Рим завтра. И не волнуйся о платье. Я одолжу тебе один из своих лучших нарядов. Дивное платье. Я одевала его всего два раза. Ради всего святого, Мод, я совсем потеряла голову. Жуткое положение! Я просто с ума схожу.
Мод: Почему бы тебе не позвонить Мэриетт? Наверняка у нее кто-то есть под рукой на подобного рода случай.
Анна-Мари: Так ты не придешь? Если бы ты согласилась, я молилась бы за тебя до конца моих дней.
Мод (качает головой): Это исключено.
Анна-Мари: А может, ты просто не хочешь прийти?
Мод: Честно говоря, не хочу. Начать с того, что с Перрингтонами я не общалась более трех лет. Я терпеть не могу Ирму Бидмайер. И я думаю, что в жизни не встречала более пошлого и похотливого зануду, чем этот твой принц.
Анна-Мари (вне себя): Мод!
Мод: Но оставляя все это в стороне, я обещала сыну, что заеду за ним в больницу и мы поужинаем в «Грейп д’Ор». Возможно, его туда не пустят, если он будет выглядеть так, как сегодня утром, но все равно в следующий раз мы с ним не скоро увидимся. А правда, почему бы тебе не позвонить Мэриетт?