Он обошел всех жрецов, знахарей, лекарей, колдунов, встречался с магами. Его заставляли смотреть на звезды, его подвешивали на веревке и окунали в священный источник, его заставили изловить в пещерах белого тритона, высушить, истолочь и три дня носить порошок на груди.
Все знали о его страшных ранах на спине, но Придон не упоминал о них, не просил излечить, и волхвы, как он и просил, лечили его сердце, его душу и только потом, когда ничего не получалось, уже почти тайком, по своей воле, пробовали избавить от жестоких ран.
* * *
Аснерд и Вяземайт долго смотрели вслед. Раньше смотреть долго не пришлось бы: короткий и быстро затихающий стук копыт, облачко пыли, блеснувшая искорка топора, подброшенного от избытка сил к небу, и снова степь ровная и чистая, а сейчас конь уходит шагом, оберегая всадника, а того раскачивает так, что того и гляди упадет.
Наконец Аснерд повернулся к Вяземайту, но верховный волхв делал вид, что не замечает требовательного взгляда артанского полководца. Зоркие глаза прослеживали за страдающим братом тцарствующего Скилла. Легкий ветерок надул рубашку пузырем, спрятал худые ребра, но куда деть тонкую шею, истончившиеся руки, что уже не поднимут боевой топор?
- Не смотри на меня так, - буркнул он, не поворачивая головы. - Не смотри!
- А что, - буркнул Аснерд, - признаешься, что никакой не волхв?.. Тот бы что-то сделал.
Вяземайт продолжал следить за удаляющимся всадником. Ветерок слегка колыхнул серебряные пряди, но суровое лицо, будто высеченное из дерева, не потеряло суровости, а солнце не играло на серой коже, а впитывалось, как влага.
- Волхв, - ответил он ровным голосом, - толкует деяния богов. Деяния и желания. Требования! Но волхв - не бог.
- Это и видно...
- Что? - спросил Вяземайт. Он повернулся и сурово посмотрел на Аснерда. - Что ты сказал?
Аснерд насупился, и без того огромный и грозный, как тяжелая скала, сейчас показался еще и грозовой тучей, что несет в себе целые горы.
- Был бы ты волхвом, - сказал он раздраженно, - не этим... толкователем, а волхвом на коне, уже придумал бы что-нибудь. Ну хоть что-то! А ты только руками разводишь, все оправдываться.
- Я, - сказал Вяземайт раздельно, - все-таки толкователь! Это важнее, только ты не понимаешь.
- Но ты же и... это... всякое можешь?
Вяземайт покосился по сторонам, буркнул:
- В Артании магия под запретом, не слыхал? Мы же сами подтверждали запрет! И не зря.
- Правильный запрет, - согласился Аснерд. - Толковый. Человек должен сам... но в таких вот трудных случаях можно бы и магией! На это есть отпрет.
Вяземайт пожал плечами.
- Аснерд, ты знаешь, что я кое-что могу. Хочешь, прямо сейчас из воздуха достану жареного барана?.. Немало колдунов, чародеев и даже волшебников помнят, как я их в бараний рог гнул. Но с Придоном все иначе... Догадываешься, какие силы он затронул? Тут ни один маг не поможет.
Аснерд проворчал что-то, спина сгорбилась, он повернулся и вдвинулся в шатер. Вяземайт посмотрел вдогонку Придону, уже только далекая точка в степи, зашел за Аснердом. В шатре пахнет шерстью и болезнями, воздух пропитался запахами горьких трав. Старый воин, кряхтя, сел на шкуры, потом подумал, лег, забросил ладони за голову.
Вяземайт огляделся, в шатре только легкий стол и широкая лавка, тяжело опустился на скрипнувшее сиденье. Плечи поднялись, волосы жидким серебром хлынули на грудь.
- И вообще, - сказал он раздраженно, - ты на меня пальцем не показывай, не показывай! У него был меч, так?.. Даже два меча, как рассказывали. С Черным мечом мог бы стать властелином Вселенной, а он просто отшвырнул в камнедробилку. Еще был меч этого Хорса... что на самом деле не Хорса, а какого-то самого древнего, с тем он бы вообще... и что? Оставил в Куявии! Сам тцар Тулей совал ему этот меч, а он отказался! Гордость показал!
Аснерд проворчал:
- А ты бы не отказался?
Вяземайт покачал головой:
- Я бы - нет. Я бы подумал прежде всего об Артании. Что я с этим мечом сделал бы для страны, для людей.
- Старый пень, - буркнул Аснерд.
- Что?
- Что слышал. Придон молод, он думает сердцем, а не головой. Это у тебя сердца уже нет... или почти нет, а у Придона...
- А у Придона головы нет, - закончил Вяземайт. - Это хотел сказать? Ладно, я понимаю, что Придон не мог иначе. Наша честь, достоинство - выше любых выгод. Мы не куявы... По вот теперь Придон, несмотря на все подвиги, обманут, у куявов и меч, и награда, а он с предательской раной в спине...
Аснерд посмотрел на подрагивающий под напором свежего ветерка шелковый свод, цветные тени скользят по шкурам, расцвечивают Вяземайта, как дивного зверя из морских глубин, поморщился.
- Остынь... Ты не перед войском глаголешь. Мне вовсе не надо так красиво. Мы оба знаем, как было на самом деле.
- А как было? - спросил Вяземайт зло. - Что, хочешь сказать, куявы правы?
- Нет, - сказал Аснерд, - все куда хуже. Оба правы, в этом и беда. Когда прав один, то все решается быстро. А сейчас... Я не поверю, что ты ничего не придумал! Вяземайт, не поверю.
Вяземайт развел руками.
- Я такие раны не лечу.
- Ну хоть что-то сделай! Он спать не может от этой раны, по ночам кричит, вскакивает...
- Я лечу раны от оружия, - ответил Вяземайт глухо. Он опустил ладони на столешницу, сжал и разжал кулаки, посмотрел на сухие бледные пальцы, все еще толстые, крепкие. - От огня, от зубов волка или яда змеи, от льда... Помнишь, как я поднял Зброяра, он вмерз в льдину и пробыл в ней с неделю?
- Ты еще Огнивца спас, - сказал Аснерд. - От парня осталось мокрое пятно, когда с такой высоты, но ты ж собрал его и... вон скачет, как будто таким родился!
- Это все не то, - отмахнулся Вяземайт. - Это либо от рук людей, либо от зверей, гадов, или от своей дури, а с Придоном - хуже... Ну не дано мне вмешиваться в дела богов! Не дано, понимаешь?