Да, он пробовал заговорить об этом с ее мужем, но ничего не добился, только поставил себя в дурацкое положение. Залесский лишь посмеялся над ним, не злобно, по-доброму так, свысока. Лучше бы он распустил пальцы и попытался поставить наглого плотника на место. Тогда можно было бы ответить грубостью на грубость. А чем можно ответить на снисходительную улыбку? После этого разговора Илья долго скрипел зубами. О сносе избушке оба супруга говорят как о деле давно решенном, до которого никак не доходят руки. Неужели ничего не получится сделать?
Не просыхающий Мишка как всегда храпел на лавке в столовой. Пришлось встать и выйти навстречу гостям – Илья успел запереть двери на ночь.
На пороге стоял старик. Очень старый, можно сказать, столько не живут. Но совершенно особенный. Илья привык видеть стариков бедными, побитыми жизнью, непритязательными в еде и одежде. Этот же был одет в безупречный темный костюм, галстук, узкие, отлично вычищенные ботинки. На голове его сидела элегантная шляпа, а опирался он на зонтик-тросточку. Его редкие седые волосы, зачесанные назад, похоже, только что укладывал парикмахер. Илья попятился назад и пробормотал смущенно:
– Вам, простите, кого?
– Здравствуйте. Я хотел бы видеть Максимова Илью Анатольевича, – старик церемонно кивнул.
– Здравствуйте, – Илья вместо кивка на секунду втянул голову в плечи, – это я. Проходите, пожалуйста.
Ему стало очень неловко оттого, что Мишка храпит на лавке в таком непрезентабельном виде.
– Вы никогда не спрашиваете незнакомцев, кто они такие и что им надо, когда они ночью вламываются к вам в дом? – скривился старик и широко шагнул через порог, опираясь на трость.
– Если честно, то никогда, – хмыкнул Илья, – наверное, вы сами мне объясните, зачем пришли, разве нет?
Старик улыбнулся и кивнул.
– Я могу присесть к столу?
– Конечно, – Илья смахнул с лавки на пол Мишкину грязную полотняную сумку, – если, конечно, не боитесь испачкать костюм…
– Нет, не боюсь, – улыбнулся старик, и лицо его вдруг осветилось и помолодело. И если до этого Илья чувствовал себя неловко, то после этой улыбки ему стало легко и комфортно, – и пусть вас не смущает наличие вашего нетрезвого товарища, я не ожидал увидеть ничего другого.
– Почему? – удивился Илья.
– Ну, строители никогда не отличались трезвым образом жизни. Тем более, я наводил о вас справки.
– Обо мне? Зачем? – Илья удивился еще больше.
– У меня к вам дело. Верней, предложение. Но перед тем как изложить его суть, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. Вы не возражаете?
Илья помотал головой.
– Тогда сядьте, и предложите мне чаю, что ли… – старик снова улыбнулся. Удивительная улыбка – открытая и добрая.
– Конечно, – Илья потянулся к чайнику и щелкнул выключателем, – но у нас кружки только железные остались, остальные перебили.
– Ничего, – старик закусил угол губы, пряча улыбку, – из железных кружек мне тоже доводилось пить. На фронте.
Илья прикинул, сколько ему может быть лет, и присвистнул. Самое малое получилось – восемьдесят.
– Мне восемьдесят шесть, – церемонно кивнул старик, как будто прочитав его мысли, – и зовут меня Павел Тихонович Ропшин, так что будем знакомы.
Илья пожал протянутую руку, худую и сморщенную.
– Хорошо у вас пахнет здесь… – пробормотал старик, помолчав.
– Это перегаром, что ли? – усмехнулся Илья, глянув на Мишку.
– Нет, стружкой, свежей стружкой.
– Так мы плотники. От нас так всегда пахнет. Я привык, не замечаю.
– Хороший запах.
– О чем бы вы хотели меня спросить? – Илья никак не мог сообразить, какое дело могло привести сюда этого человека.
– У меня много вопросов. Ну, для начала я хотел бы узнать, не случалось ли с вами несчастных случаев за то время, что вы жили здесь?
Илья пожал плечами:
– Да вроде нет. Серьезных, по крайней мере.
– Это хорошо. А что у вас с руками?
– Меня собаки покусали. Новые хозяева привезли двух азиатов, и не уследили за ними.
– Забавно. Собаки новых хозяев… – старик посмотрел на потолок, как будто обдумывая что-то, – вы действительно живете здесь два года?
Илья кивнул.
– И как вам здесь нравится?
Странный вопрос. Илья удивленно наклонил голову и поднял брови.
– Ну, вообще-то мне здесь нравится, – хмыкнул он, а потом решил, что этого мало и добавил, – если честно, я хотел бы остаться здесь навсегда, но, боюсь, у меня это не получится.
– Хорошо. Скажите, а пока вы жили здесь, не замечали ли вы чего-нибудь странного? Ну, например, взгляда в спину?
Илья откинулся к стене и дунул на челку.
– Да, замечал.
– И какой это взгляд? Добрый, злой, враждебный?
– Нет, теперь не враждебный. Мы… мы здороваемся, – Илья смутился и опустил голову. Слишком это прозвучало… по-детски, что ли.
– Прекрасно, – старик подался вперед, – это замечательно. Может быть, вы и Печника видели?
– Нет, не видел, – Илья вскинул голову и улыбнулся, – только слышал. Вот Мишка видел.
Он кивнул на распростертое тело.
– Я думал, мне придется долго расспрашивать, – старик потер руки, – однако, вы превзошли мои ожидания. Я не ошибся. Наверное, теперь мне стоит сказать вам, кто я такой. Простите, что не сказал сразу, мне нужно было понять, что вы за человек. Кстати, это правда, что вы хотели отремонтировать избушку?
– Правда, – Илья помрачнел, вспомнив, как снисходительно улыбался Залесский, – только мне не дали.
– Вы тоже называете этот дом избушкой, я прав? А это помещение – столовой?
– Да, – усмехнулся Илья, – а как вы догадались?
– Я – ее хозяин. Законный владелец, так сказать…
Илья привстал с места, глядя, как довольно улыбается старик.
– Так что, в некотором роде, это вы у меня в гостях, а не я у вас.
Илья сел на место, совершенно смутившись. А потом вдруг вскочил снова. Что на него накатило? Он заговорил быстро и сбивчиво, боясь, что старик не даст ему закончить. Он хотел быть убедительным, хотя ни секунды не верил в удачу.
– Послушайте, я знаю, что не имею права просить вас. Но я вижу, вы не бедный человек, вам это ничего не будет стоить. Пожалуйста, я очень прошу вас – продайте избушку мне! Она для меня… Вы, наверное, не представляете… Она мне как родной дом стала, понимаете? Я жить не смогу, если ее снесут, а они хотят ее снести. Я не знаю, почему мне это так важно, но, может быть, вы поймете? У меня есть деньги, тысяч пять долларов, я все вам отдам. И потом буду выплачивать, сколько скажете. Только не отдавайте ее им, я прошу вас. Я не хочу, чтобы ее снесли. Я даже не для себя, понимаете? Я – чтобы ее не сносили. Вы извините, что я вас прошу, мне просто ничего другого не остается.
Старик расхохотался и опустил голову, исподлобья глядя, как Илья мучительно подбирает слова.
– Замолчите уже, – махнул он рукой.
Илья осекся и растерянно посмотрел на старика – неужели он был настолько смешон?
– Извините, – Илья поджал губы, которые подозрительно дрогнули.
Старик улыбнулся и ласково глянул на Илью:
– Я рад, что наши желания совпали.
– В смысле? – не понял Илья.
– Я приехал сюда, чтобы предложить вам купить у меня избушку.