– Неудачный день? – спросил его хозяин кафе.
Тот фыркнул и снова сделал глоток.
– Скорее жизнь, – ответил незнакомец.
– Сочувствую дружище. Но не уж то, в твоей жизни не было совсем ничего хорошего?
– Не то, чтобы уж совсем не было… Но раз за разом одно и то же. Только все налаживается – на работе тишь да гладь, с проблемами понемногу разбираюсь, появляются деньжата – так нет, снова все наваливается, как снежная лавина. Кажется, что я только тем и занимаюсь всю свою жизнь: разгребаюсь со старыми проблемами, чтобы освободить место для новых. Я нахожусь в вечной борьбе с реальностью. А ведь хочется уже вздохнуть наконец, жить лучше и дать большее семье, детям.
Он сделал снова глоток. Я заметил, что теперь мужчина отхлебнул слой молока, но несмотря на это опять нахмурился, словно на язык попала все та же горечь. Старик тоже наблюдал за ним. Карие глаза озорно смотрели на погрязшего в людской суете мужчину. В конце концов, гость выпил причудливый кофе до дна, а напоследок сморщившись кинул: «ну и кофе у вас… гадость редкостная» и недовольный заковылял к своей машине.
Старик покачал головой и ухмыльнулся. Он тут же подхватил грязный вытянутый стакан, вымыл его до блеска и поднял на уровень глаз. Сквозь чистое стекло проходили лучи солнца. Они искрились в его гранях и делали обычную вещь похожей на драгоценный алмаз.
– Ему еще учиться и учиться, – проговорил он, разглядывая стакан.
Мне вдруг стало нестерпимо интересно, что имел ввиду мужчина и я решил спросить его об этом, хотя, разумеется, ситуация совершенно не касалась меня.
– Тот мужчина, – продолжил он, удовлетворив мое любопытство, – прожил уже длинную жизнь, но так ничего и не понял, а времени остается все меньше. Урок по-прежнему не усвоен.
– Что вы имеете ввиду? – не понял я.
– Черная полоса, белая полоса… Так ведь всегда говорят, что жизнь похожа на зебру. А ты знаешь, дружище, отчего все так заведено? Почему нельзя жить легко, без проблем? Когда я спрашиваю себя об этом, то вспоминаю слова любимого мною философа Омара Хайяма, которые звучат так: «Кто битым жизнью был, тот большего добьется, пуд соли съевший, выше ценит мед. Кто слезы лил, тот искренней смеется, кто умирал, тот знает, что живет». Черная полоса приходит, чтобы показать, как ценно то тихое счастье, что было у нас в руках. Но тот человек никак не научиться беречь свое богатство в период затишья, а потому его то и дело настигает буря, в виде череды проблем. Затем темная полоса сменяется светлой. Но, как видишь, ему и черный кофе – горько и молоко – не сладко. А значит, зеброй его жизнь будет еще очень долго.
Я подумал, что это странно проводить аналогию жизни посетителя с кофе. Впрочем, вспомнив чудной слоистый напиток, решил, что в этом действительно что-то было эдакое.
Молоденькая официантка с темными волосами, та самая, что натирала окна, звучно поставила серебристый поднос на стойку. На нем стояла наполовину пустая миска из-под тыквенного супа-пюре, а рядом на салфетке валялись выловленные из него сухарики, да нарубленная зелень. Хозяин кафе бросил хмурый взгляд на поднос и горячо вздохнул. Он поднял голову и посмотрел в дальний угол, где за столом сидела молодая пара. Я тоже уставился на них и теперь отчетливо слышал, как они ругались прямо у всех на виду. Девушка снова и снова требовала от парня сменить работу автомеханика на ту, где он смог бы зарабатывать гораздо больше, продавая автомобили, а не ремонтируя их. Тот в свою очередь не соглашался. Простая работа была ему по душе и дело здесь отнюдь не в деньгах.
– Выбирай: или я, или твой дурацкий автосервис, – громко крикнула она.
Парень промолчал.
– Ах вот как, тогда нам лучше расстаться, – заявила она и вышла из-за стола.
Судя по ее выражению лица, она ждала, что молодой человек бросится следом за ней и согласится на любые условия, чтобы не потерять ее, но тот даже не пошевельнулся. Девушка надула и без того пухлые губы и тряхнув золотистыми прядями, вышла на улицу.
Старик качнул головой и поцокал. Он забрал с подноса миску с остатками тыквенного пюре и все, что гостья не доела выкинул в мусорное ведро.
– Заказывая блюдо, нужно всегда быть готовым съесть его полностью таким, какое оно есть, а не перебирать, выбрасывая содержимое, – произнес пожилой мужчина.