— Игнат? Я не понял, Катя — твоя дочь? — первый пришел в себя шокированный Юрий Олегович, за что ему большое спасибо.
— Игнат? — переспросил Женя, — Катиного отца зовут Михаил.
— Игнат — это кличка, еще со времен армии, взятая от фамилии — Игнатьев, — пояснил Мельник старший. — А зовут моего товарища Михаил. Михаил Дмитриевич.
Женя громко проглотил слюну, Мельник–старший по очереди смотрел на каждого участника этой сцены, отец буравил меня взглядом, а я… я…
Как же я могла попасть в такую ситуацию?
Это все было похоже на очень несмешной анекдот, сюр, бред, но никак не на реальность.
— Юр, ты понимаешь, что происходит? — спросил мой папа, наконец, оторвав свой взгляд от меня и переводя его на Женю.
Папа Жени видимо понял, что разговор будет долгим, поэтому подошел к столу, набрал воды в чайник и поставил его закипать.
— Мне всё очень даже понятно, Игнат, — спокойно сказал Мельник–старший, скинул с себя пиджак, повесил его на стул и скомандовал, — да ты садись, Мих, в ногах правды нет. И вы, молодежь, присядьте.
Так мы и сидели за большим столом — я напротив отца, и Женя напротив своего отца.
— Миш, наши дети живут у нас с Настей. Любовь у них, — после этих слов я посмотрела на Женю, но он сидел с ровной гордой спиной и спокойно смотрел в глаза моему отцу. — По всей видимости, Катя не успела тебе сказать о том, что она теперь не одинока.
Все это время папа молчал, и давление у меня подскочило до такой степени, что начало шуметь в ушах. А он молчал, мочал.
А потом Женя взял меня за руку и переплел свои пальцы с моими, даря мне чуточку спокойствия и крохотную веру в то, что у нашей истории возможен хэппи энд или хотя бы отсутствие трупа.
— Катя, это правда? — спросил отец.
— Да, — пискнула я.
Все снова замолчали, а потом начал говорить Женя.
— Позвольте мне объяснить, Михаил Дмитриевич, — обратился он, на удивление уверенно, к моему отцу. Не иначе, как отпустил мандраж. — Катя — моя девушка и у меня к ней самые серьезные намерения. Живем мы с моими родителями, но это временно, потому что с предыдущей квартиры нужно было срочно съехать по определенным обстоятельствам.
Женя говорил, а я обтекала, ведь по сути — каждое его слово ложь. Ложь, которая еще вернется ко мне в будущем и потребует новых объяснений перед родителями. Это все становилось снежным комом, который в самом финале этой истории непременно придавит мое бедненькое тельце.
— Не могли бы вы оставить меня наедине с дочерью? — уже мягче, попросил мой отец.
Мельник–старший, не проронив ни слова вышел, махнув рукой и зовя за собой сына. Женя послушно пошел за ним, с сочувствием глядя мне в глаза. Ох, я бы сказала, тебе Женечка, куда засунуть это самое сочувствие.
Проходя мимо меня, он неожиданно наклонился, поцеловал в лоб и шепотом сказал:
— Я рядом.
Когда все ушли, отец тяжело выдохнул и спросил:
— Как это понимать, дочь?
— Прости, папуль, — я подорвалась со своего места, взяла ближайший к отцу стул и передвинула его, поставив вплотную к нему. — Я боялась, что вы не поймете. Прости, что соврала.
У отца на скулах играли желваки.
— То, что сказал этот… Женя — правда, вы с ним вместе?
У меня была целая секунда сдать назад и прокричать «обманули дурака на четыре кулака», засмеяться, а потом собрать свои вещи и больше никогда в жизни не увидеть чету Мельник.
Я же решила идти в ва–банк, отпуская все тормоза и ныряя в этот кисель с головой.
— Это правда, пап.
— Кать, скажу, как есть — если бы я не знал Юру, ты бы сейчас в соплях собирала сумку и ехала домой, — в носу защипало, а сердце пропустило удар. — Твое счастье, что ему я доверяю как себе, но нам с матерью нужно твое объяснение.
— Конечно–конечно, папуль, — и кинулась обниматься.
Чай мы так и не попили, потому что отец, на удивление спокойно вел себя дальше, но со словами:
— Юра, какой на хрен чай, тут водка нужна, — ушел в коридор, а мы с Женей посеменили провожать наших отцов.
— Женя, — обратился папа к моему ожившему–фиктивному парню, — мы ждем вас с Катей к нам домой на этих выходных. Мне и Катиной маме нужны объяснения, да и хотелось бы поближе познакомиться.
— Конечно, Михаил Дмитриевич, в субботу мы приедем к вам.
Я стояла, улыбаясь и из последних сил пытаясь держать лицо. Когда за нашими с Женей отцами закрылась дверь, ломанулась в гостиную, начиная хвататься за голову, которая, казалось, лопнет в эту самую секунду.
Глава 21. Женя
Предвещая беду и нервный срыв Катерины, я отправился вслед за ней в гостиную и на ходу перехватил, крепко сжимая в объятиях. Сейчас мне это было нужно не меньшее, чем ей.
Что бы вы понимали я — вовсе не трус, но именно сейчас, я понял, как далеко зашел в своем плане. И хоть пошел он не по намеченному сценарию, исход его, для меня был очевиден — Катя будет моей.
Девушку трясло как от холода, не знаю, сколько мы так стояли, час, минуту? Меня давно отпустило, а Ежиха постепенно расслаблялась в моих руках, и, уткнувшись носом в грудь, начала дышать ровнее.
Все это время я пользовался случаем и вдыхал аромат ее шампуня, ставшего таким родным.
— Успокоилась? — тихо спросил и заглянул в лицо моей девушке, которая даже не догадывалась о том, что она самая настоящая из всех самых настоящих девушек.
— Вроде как, — Катя шмыгнула носом, хотя слез на глазах не было видно. — Что будем делать, Жень?
— Как что? — удивился я, и беспечно ответил: — Знакомиться с мамой.
Девушка стояла посреди гостиной и бесстрастно смотрела на меня, я уж было успокоился, но тут она разогналась:
— Действительно! А почему бы и не познакомиться с моими родителями! А следом и с бабушками, а потом и с дедушками! Давай расскажем всем о нашей фиктивной любви! А дальше, что пойдет? Фиктивная свадьба? Фиктивные дети? Фиктивная ипотека?
Катя была на нервах, поэтому я решил не подливать масла в огонь, а сыграть на ее поле и проиграть на нем. Поправочка — сделать вид, что проиграл.
— Бука, прекрати бухчать. Съездим, проветримся. Потом, когда ты съедешь отсюда — я объясню им все. Что-нибудь придумаю, оставь это дело мне.
Катя громко застонала и ушла в ванную, а я отправился на кухню — сложил грязную посуду в посудомойку, а остатки теста решил вылить, хватит девушке на сегодня.
Уставился в окно, рассматривая знойный город за окном, где плавился асфальт и нагревался металл автомобилей. В квартире работала система вентиляции, поэтому этого всего не ощущалось.
Удивительное дело, в моей настоящей жизни в эту самую секунду происходил полнейший хаос, какого со мной еще не случалось никогда. Даже, когда я на месяц уходил в загул, ночуя в клубах, все было во стократ тусклее и скучнее.
Это Катя привнесла в мою жизнь новые краски или мои чувства к ней раскрасили серый будничный день? Стоило признаться, что в душе моей все место было отведено для прекрасной темноволосой фурии.
Ежиха зашла на кухню и встала возле двери, ее волосы были распушены и влажны — видимо принимала душ.
— Есть идея, — сказал я.
— Пф, я и не сомневалась, у тебя на всё всегда найдется идея, — снова закатила глаза, но грустная улыбка все же появилась на ее прекрасном лице.
— Переодевайся, — скомандовал я, а сам пошел в комнату и взял оттуда одежду, чтобы переодеться в ванной комнате.
Катя вышла ко мне в белом хлопковом сарафане, с распущенными, еще чуть влажными волосами. Ей бы коромысло и красна девица на выданье, честное слово. Фантазия бурной рекой потекла по моим извилинам, подкидывая картинки, как девушка плещется в реке, в этом самом сарафане, а ткань облепляет сочную грудь…
— …есть кто дома?! — крикнула Катя.