Это все похоже на сон. Поверить не могу, что мои самые тайные и заветные желания исполнились. Хотя даже в глубине своей души, я не ожидала такой откровенности от Жени. Ветреный, несерьезный, он открыл мне свое сердце, и я не могла не оценить это. С моих губ не сходила глупая улыбка. Я старалась прятать ее в кулаке или в вороте толстовки, но у меня плохо получалось это делать, меня выдавали глаза.
Когда я взглянула утром в зеркало, то не узнала собственного отражения. Они светились невероятным светом, озаряя лицо. Вообще весь мой вид был иной, я будто смотрела на другого человека.
— Пс… — позвала меня Алинка, сидящая рядом на заднем сидении автомобиля.
Парни сидели впереди, переговариваясь, о чем–то, поэтому подруга придвинулась поближе и начала допрос:
— Кать. Ну, Кать? Было, да? — шептала она, улыбаясь широко, и не дав мне ответить, продолжила: — Молчи, я и так поняла, что всё было.
— Угу, — кивнула я, улыбаясь в ответ.
— У тебя сейчас рот треснет от улыбки, — хохотнула она и замолчала, разглядывая меня.
Возможно, Алинка искала на моем лице сожаление или переживание? Там был только счастливый свет и гармония.
— Так значит, гномик пробрался в твою пещерку? — прошептала она, а я не сдержалась и расхохоталась в полный голос, а следом за мной и подруга.
Ребята понимающе переглянулись между собой и улыбнулись своим мыслям, даже не задаваясь вопросом о причинах нашего смеха.
Город встречал вечерним солнцем, которое собиралось отправиться за горизонт. Дима высадил нас возле подъезда Жениного дома и уехал со своей Русалкой. А мы отправились наверх, в квартиру родителей моего–настоящего–парня. Лифт ехал непозволительно быстро, мы не успели насладиться поцелуем.
Только лишь войдя в лифт, парень бросил сумки на пол и прижал меня к стене. Я крепко обвила его торс ногами и припала с нетерпеливым поцелуем. Мы даже не успели разогнаться, как створки открылись на нужном этаже, и нам пришлось, оторвавшись друг от друга, наспех приводить себя в порядок.
В квартире находились Женины родители, которые сразу поняли, что кое–что изменилось в наших отношениях. Теперь мы смотрели открыто, с нежностью и без опаски быть замеченным, любуясь друг другом.
Анастасия Викторовна и Юрий Олегович не стали приставать к нам с расспросами, лишь коротко уточнили, как мы провели выходные, накормили нас ужином, привезенным из ресторана, и отправили отдыхать.
В нашей общей спальне, я привела себя в порядок, высушила волосы и приготовила одежду для завтрашнего дня. Последнее 1 сентября в качестве студентки, последний курс, как быстро летит время.
Мельник зашел в комнату как раз, когда я повесила отглаженное черное платье на вешалку, подлетел ко мне, схватил под попу и завалил на кровать, я только и успела тихо пискнуть, чтобы не смущать ни себя, ни родителей парня.
— Ну наконец–то, — выдохнул мне в губы и начал яростно целовать.
Мы цеплялись зубами, несколько раз Женя больно укусил меня за губу, уверена, завтра на моем лице останутся следы. Со мной больше не церемонились, все движения были на грани. Ощущения полностью смешались, тут была и нежность, и голод, и любовь. Многогранность чувств, взрыв эмоций.
Нежные губы парня были везде, наслаждаясь и губя меня одновременно.
— Женька, как же родители? — прошептала я, пересушенными от быстрого дыхания губами.
— Мы тихонько, — затуманенным голосом ответил Женя, а потом, опомнившись, отстранился и заглянул мне в лицо: — я тороплюсь, да? Тебе еще больно? Пожалуйста, только не лги мне. Если ты еще чувствуешь дискомфорт, то говори не стесняясь. Я не хочу причинять тебе боль.
Этот акт заботы был такой же суматошный, каким был и сам Женя, поэтому в очередной раз мое сердце больно кольнуло от осознания того, как же мне хорошо рядом с ним. Любым. Заносчивым, взбалмошным, смешным, внимательным.
— Мне уже не больно, но я переживаю — а вдруг твои родители услышат? — тихо ответила я и нежно провела своей ладонью по лицу парня.
От этого действия он прикрыл глаза и счастливо растянулся в улыбке.
— Я решу этот вопрос, — пробормотал он. — А пока… родители ушли спать, у нас хорошая шумоизоляция, да и комнаты находятся в разных сторонах квартиры, так что если ты не будешь кричать, то нас никто не услышит.
Меня не нужно было упрашивать дважды, с глупой улыбкой, нисходящей с моего лица, я притянула парня и поцеловала.
Мы спешили, боялись будто, нас заберут друг у друга. Целовались как ненормальные, Женя даже не снял с меня пижамную футболку, просто поднял вверх и припал с поцелуем, одновременно пытаясь стянуть шорты с трусиками.
Ноги путались в одежде, потяжелевшие от желания и нетерпения. Парень торопливо откинул их сторону и, широко раздвинув мои бедра, запустил пальцы внутрь, вызывая глухой стон, который я поспешила прикрыть рукой. Я была готова и уже давно, мне не хватало этого ощущения наполненности, цельности.
Женя будто почувствовал это и вошел в меня одним движением, отчего моя спина выгнулась в жгучем удовольствии. В страстном порыве мы соединились друг с другом, танцуя в одном ритме под единую мелодию наслаждения и сбрасывая с себя всякую недосказанность.
Мы любили друг друга, обнажаясь не только внешне, но и внутренне. Теперь я была совершенно точно уверена в том, что не смогу больше расстаться с Женей. Я дышала им, он чернилами был вытатуирован на моем сердце. Переплелись ноги, руки, губы, мы цеплялись друг за друга, этот парень был смертельно необходим мне.
Вереницей в голове пробежали воспоминания — поцелуй в клубе, случай на базе, когда я сломала ногу, и он носил меня на руках. Как приютил в этой самой квартире, после больницы. Тогда я еще не знала, что окажусь тут вновь, но уже не в качестве гостя. Грозовую ночь и первое удовольствие, то, как мы заблудились в лесу, и Женя пошел за мной. То, как трепетно он обращался со мной минувшей ночью.
Только сейчас я поняла, что он заботился обо мне всегда. Как умел, грубо, небрежно, кидая в мою сторону колкости. Все это — прикрытая колючей оболочкой забота и, как я теперь поняла, любовь.
Наша одновременная разрядка пришла мгновенно, я обмякла в руках парня, отпуская на волю одну–единственную слезу. Парень устало рухнул рядом и притянул меня к своему бешено стучащему сердцу:
— Эй! Катюш, ты чего? Я все–таки сделал тебе больно?
— Нет, — прошептала я, облизывая губы. — Я люблю тебя, Жень.
Нежные руки прижали меня к твердому мужскому телу, обхватывая плотным кольцом.
— И я люблю тебя… — прошептал мне в волосы. — Знала бы ты, как я люблю…
Глава 34. Катя
Звонок будильника верещал вот уже несколько минут, а сон все никак не отпускал меня.
— Давай, Бука, просыпайся. Ученье — свет, и все дела.
— Да, да… — пробормотала я, поднимаясь на кровати.
Одеяло упало к ногам, оголяя меня.
— Если ты не оденешься, то я запру тебя тут на целый день, — пробормотал Женя, разглядывая мое тело.
Ладно, не будем нервировать парня, тем более что в первый день последнего года учебы опаздывать не хотелось. Быстро привела себя в порядок, надела приготовленное платье, подкрасилась и собрала волосы в пучок. На кухне уже завтракали родители Жени.
— Доброе утро, молодежь! — воскликнул Юрий Олегович.
— С первым днем осени!— тепло улыбнулась Анастасия Викторовна.
— И вам доброе утро, — улыбнулась я, пряча глаза.
Кажется, в них была написана вся правда о том, чем мы занимались ночью.
Во время завтрака Женя вдруг сказал:
— Я тут несколько вариантов квартир нашел, посмотрим сегодня после учебы? — он обратился ко мне, а я перестала жевать сырник.
— Да–да, ребятки, — кивнула мама парня, — пора бы вам уже отделяться. Не смотри на меня так, Катюша, это я любя. Я уже не помещаюсь в своих сценических костюмах, три килограмма набрала на твоей готовке!!!
— Ты набрала три килограмма не на Катиной еде, а потому что лопаешь втихую ночью, пока никто не видит! — отец Жени и улыбнулся широко.