На третьем заходе мы продолжали говорить о работе, но болтали обо всех, что гораздо
интереснее.
На четвертом мы принялись говорить об игорных заведениях.
На пятом – говорили о путешествиях.
На шестом пивном заходе мне показалось, что Мауро был очень милым и славным, и что
мне нравится болтать с ним.
На седьмом он неторопливо придвинулся ко мне, еле слышно проговорив: “Ты очень
красивая”, и поцеловал. Когда ко мне вернулось дыхание, я посмотрела на Мауро и сказала:
- Тебе этого не понять, Мауро, но я хочу уйти домой.
И ушла.
Глава 13. Отношения с Мауро в двух словах.
Мне не удалось объяснить свой глупый уход Рите с Карлотой. Мы устроили заседание
круглого стола в доме моих родителей, стоящем средь чистого поля. Здесь мы можем только есть, пить и разговаривать, поскольку в радиусе пяти верст в округе ничегошеньки нет. Прежде чем поехать в никуда, мы пошли затовариться в местный супермаркет.
- Не приходите с едой, от которой я толстею, – сказала Карлота, улучив момент, чтобы
поболтать с кем-то по мобильнику, поскольку в доме нет связи.
Мы с Ритой наполнили тележку, положив в нее пакет лимонов, дюжину банок тоника,
бутылку джина и направились к Карлоте, с головой погрузившейся в разговор. Тележкой,
полной выпивки, мы двинули ей по заднице.
- Вы че? – взвизгнув, подскочила Карлотта.
- Ну вот что, давай-ка, кончай трепаться и идем за овощами, ты ведь из нас
единственная, кто умеет их выбирать.
Когда мы вместе, я вполне счастлива. И если бы они не приходили побыть со мной в эти месяцы, я была бы уже мертва. Вскрыла бы себе вены, или напилась снотворного...
Снотворное – лучше, потому что вскрытие вен вызвало бы большую шумиху, это слишком
скандально. Хотя однажды мне рассказали, что таблетки тоже не очень-то хороший выбор,
потому что когда тебя находят, все простыни заблеваны и стоит жуткая вонь. Иногда я размышляю, какой будет жизнь без меня, если б я умерла, и кто придет на похороны. Было бы классно, если бы прочитали что-нибудь из того, что мне нравилось, а, быть может, включили красивую музыку. Думаю, они спорили бы о музыке, а поскольку мне нравится любая музыка, они не знали бы, что выбрать. Рита сказала бы, что лучше всего поставить один из тех дисков, которые она мне записала для прослушки в машине. Пусть он звучит во время прощания. Карлотта заметила бы, что идея замечательная, но в этом случае придется просить разрешения установить перегородку, потому что народ счел бы это праздничным прощанием. После поминок они должны были бы удалить номер моего телефона со своих мобильников, и мы больше никогда не увиделись бы. Однажды я прочитала в книжке “Помоги себе сам”, что если кто-то думает о своей смерти, то это оттого, что он – эгоцентрик. А я думаю об этом из любопытства. Ох уж это любопытство! Я не рисую себе картин, как я умираю, а просто представляю, что умираю. А потом размышляю, кто бы тебе позвонил, и что ты стал бы делать, узнав о моей смерти, было бы тебе жалко меня, или нет. Зная тебя, могу предположить, что, вероятно, ты даже не пришел бы на похороны, чтобы не встречаться с немым укором моей семьи и друзей, к чему тебе лишнее беспокойство. Ты пришел бы на кладбище несколько дней спустя, чтобы положить цветы, которые никогда не присылал мне на работу. Уверена, ты плакал бы. Стоя в одиночестве перед моей могилкой, ты проливал бы слезы, прощаясь со мной, точно так же, как в тот день, когда ты меня бросил. И ты сказал бы мне: “Прости меня, любимая, прости”. Стоп! Кончай! Хватит!
Добравшись до дома, мы потратили два часа на то, чтобы растопить камин и приготовить кабачки, фаршированные мясом с сыром. Сидя у камина, мы нарезали салат из свежих фруктов и налопались оливок с огурчиками, потеряв счет банкам пива, которые успели выпить.
Вкратце я рассказала им о “чашечке кофе” с Мауро. В ответ они в один голос заявили, что я была дурой и, что останься я тогда, разом выбросила бы Бето из головы. Рита сказала, что ничто так не лечит, как новая любовь. А Карлота добавила, что, если я не вылезу из своей раковины, то и вовсе стану похожа на новоиспеченную мусульманку. По ее мнению, первое, что я должна сделать, это очистить свой разум, избавиться от мыслей и заново раскрыться, идя навстречу новым ощущениям, особенно сексуальным.
- Да идите вы, оставьте меня в покое, – сказала я подругам. – Для того, чтобы мне кто-
нибудь понравился, должно случиться землетрясение.