- Слушай, – прошептал мне на ухо Мауро, – часом, не оригинал ли фильма будет?
- Что?
(Я плохо его расслышала, точно.)
- Не оригинал ли фильма это будет, а?
(Ну, конечно, я расслышала.)
- Да, Мауро, это оригинал.
- Серьезно? Да, ладно, шутишь!
- Ха, парень, не могу в это поверить... ты смотришь дублированные вильмы?
- Малышка, не могу поверить... неужели ты будешь читать весь фильм?
(О, Боже, он касается моих волос.)
- Знаю я вас, Ната, хитреньких. Сначала читаете весь фильм, половину не понимая, а потом говорите на великолепные фильмы, что они чушь, потому что ничего не поняли.
(Вот уж нет. И не трогай мои волосы.)
- Послушай, говори тише.
- Но, ведь фильм еще не начался!
- Конечно, только люди хотят посмотреть анонсы.
- Б-ли-и-ин.
Я тоже так думаю. Блин. Выходит, ему не нравится кино. Ну хорошо, пускай, кино ему нравится, но не нравится то, которое нравится мне. Подумать только, что он оказался невежей. Хотя, понятно, что у него тоже могут быть свои вкусы, отличные от моих. Нет проблем! В конце концов, я его совсем не знаю, не знаю, какой он. У меня нет ни малейшего представления, о чем он думает, за кого голосует, как живет. До этого момента я была с ним только в постели. А, как говорится, постель и кино – разные вещи. В постели мы – два существа, находящиеся в центре своего микроскопического мирка, в котором нет даже одежды. В нем все легко, все возможно. Но, когда ты вылезаешь из постели и, особенно, когда выходишь из дома, мир становится огромным. И в нем ты должен открывать для себя этого человека час за часом, минута за минутой, наблюдая, как он устраивается в этом мире, хотя до этого момента ты управлял им, как хотел. В мире, в котором ты вдруг появляешься рядом с кем-то, кто до этого момента тоже делал все, что заблагорассудится. И понимаешь, что его тоже не волнуют мои вкусы. Классно!
- Ната...
- Что?
- О чем ты думаешь?
- Ни о чем, я смотрю фильм.
- Не смотришь. Ты ушла в себя.
- Нет, смотрю.
- Но не видишь. Смотришь, ничего не понимая?
Когда мы вышли из кино, я сказала Мауро, что не могу остаться на ночь у него, потому что
завтра мне нужно очень рано вставать. У шефа – видеоконференция с какими-то берлинскими партнерами, и он хочет, чтобы я тоже была на ней. Ночью я должна к ней как-то подготовиться. Все это правда лишь отчасти. Правда в том, что я должна рано вставать, а ложь в том, что нет никакой конференции. Мне вдруг расхотелось спать с Мауро. Без каких бы то ни было на то причин, не из-за кино. Вроде, ничего не случилось, просто пропало желание, и я пошла домой.
Я листала в гостиной какой-то журнал, когда почувствовала, что кто-то открывал на кухне
холодильник. Я пошла посмотреть, кто это был.
- Бето?
- Привет, Ната.
Как ни в чем не бывало, Бето доставал из формочки лед, чтобы положить его в бокал.
- Что ты здесь делаешь?
- Просто нахожусь.
Последний раз он приходил ко мне домой, когда я еще не встречалась с Мауро.
- Что у тебя с Мауро? – спросил Бето, ставя бокал и мне.
- Ничего.
- Ничего?
- Ничего, а почему ты об этом спрашиваешь? – мы пошли и уселись на диван в гостиной.
- Я заметил, что в кино ты держалась как-то напряженно. Ты была как будто немного
разочарована тем, что он оказался другим, отличным от…
- Отличным от кого?
- От тебя, от меня, от нас.
- Бето, не смеши меня. Мы уже давным-давно не живем вместе. Мне кажется неправдой,
то, что это говоришь мне ты.
- Не знаю… – продолжил он, словно не слыша меня. – Ты, как будто, спрашиваешь себя, а
любовь ли это, то, что ты чувствуешь. По ходу, ты опять собираешься терзать себя тем, что будничная жизнь одержит над тобою верх.
- Зачем ты говоришь мне все это, Бето?
- Да потому что вечно с тобой одно и тоже.
- А тебе-то какая разница? Разве я спрашиваю тебя, а сам-то ты любишь, или тебе уже скучно с той девочкой с работы, до потери разума вскружившей тебе голову? А может ты до чертиков устал, не высыпаясь по ночам, потому что твой ребенок плачет? Разве я спрашиваю, похожа ли твоя теперешняя жизнь на ту, о которой ты мечтал, а? Разве я когда-нибудь спрашивала тебя об этом? Ответь.
- Нет, не спрашивала и не собиралась, да оно и к лучшему, потому что мой ответ вовсе не
такой, какой ты ожидаешь.
- Так какого черта ты приперся, если они всё тебе дали?
- Чтобы сказать тебе, что идеальной любви не существует, Ната, а тот, кто ее ищет, любит