– Нет, – в унисон ответили Роман и Эдвард и понимающе переглянулись.
– Это государственное дело, леди. Мои люди обучены и прекрасно умеют вести допросы. Вам нет нужды в это вмешиваться, – пояснил свою позицию Роман. Эдвард кивнул, подтверждая, что допросы – не женское дело. Вот упёртые бараны! Да простят меня учителя изящных манер за такое сравнение. И что делать?
Я мило улыбнулась, мужчины напрягались, ожидая подвоха.
– Согласно Указу о неприкосновенности членов Королевской семьи, а так же положению четыре дробь семь закона о судах и судебной системе, вы не можете причинить какой-либо вред Леонарду. И у вас нет ни единого, даже косвенного доказательства его вины. Вам нечем его напугать, а ложь и пустые угрозы он распознает. У нас нет ни нескольких лет, ни месяцев, которые уйдут, чтобы сломить волю лорда. Александр к тому времени будет мёртв. Если в течение часа у ваших следователей не будет ответов, или же эти ответы будут вызывать сомнения, я спущусь в подвал и сама побеседую с лордом.
Мужчины замолчали, осознавая.
– Александр нас не простит, если мы позволим вам вмешаться и вы пострадаете, – тихо, но твёрдо произнёс Эдвард.
– Тогда примите меры, чтобы этого не случилось, – пожала я плечами. Эдвард наткнулся на взгляд стоящей за моей спиной Розы и побледнел.
– Дайте нам три часа, леди. Если не будет результатов, мы вас пригласим, – принял решение Роман и поднялся. Эдвард ушёл следом за ним.
Почти час я мерила шагами комнату, не находя себе места. Что я могу противопоставить лорду, чьи способности сопоставимы с даром Александра, а многолетний опыт интриг и заговоров и вовсе не оставляет мне шансов?
Стук в дверь и ответ Оли прошли мимо моего сознания, я заметила храмового прислужника только после того, как он в третий раз обратился ко мне.
– Леди, настоятель просил вам передать благовония, – мужчина поклонился, протягивая свёрток с печатью храма. Саня забрала посылку, а Оля принесла подставку для благовоний. Храмовник продолжал стоять у дверей, не решаясь озвучить свой вопрос.
– Хорошо, служитель, если вы желаете помочь, можете остаться. Мне действительно нужна помощь, и я приму её от любого, кто готов её оказать, – произнесла я. В другой ситуации мне бы польстило, что храмовник посчитал достойным и богоугодным делом работу на меня, но сейчас было не до рассуждений.
– Спасибо, леди, – поклонился служитель. – Я знаю скоропись, законы и часто помогаю в ратуше. Я могу быть полезен и приложу все силы для этого. Боги любят тех, кто служит другим, – поклонился прислужник.
Оля приготовила прислужнику писчие принадлежности, Саня принесла мне поздний обед и расставила благовония. Повседневные действия немного отвлекли от мыслей о допросе Леонарда, и я, поразмыслив, сделала то, что давно собиралась.
Я надиктовала письмо для лорда Дмитрия, второго в очереди после Александра. Однажды на приёме я видела этого пожилого мужчину с пронзительным взглядом, и была удивлена внутренней силе, которой, казалось, лорд делился с окружающими, а его поступки на протяжении всей его жизни вызывали уважение. Я должна была его предупредить.
«Достопочтенный лорд, вынуждена сообщить вам о том, что некий третий лорд интересуется здоровьем ваших близких. Смею надеяться, что волей богов они сумели побывать в столице в день объявления помолвки Его Величества. С уважением, леди Лира». Следовало читать, что в связи с помолвкой при дворе начались волнения, и лорд Леонард вступил в игру.
Прислужник с письмом отправился в голубятню, я попросила Олю накормить его, когда вернётся. Взглянув на часы, Саня принесла плащ, под которым я пряталась, когда убегала с бала. Казалось, это было в прошлой жизни, день, когда Александр при всех пригласил меня на танец, как свою избранницу. В эту минуту в дверь постучали, Илья открыл дверь.
– Леди Лира, – низко поклонился Эдвард, переступая порог.
Слова и пояснения были не нужны. Я попросила Саню навестить Ирину и передать, что со мной и с её мужем всё в порядке, а Оле велела приготовить ещё благовоний. В сопровождении Розы и Ильи я следом за Эдвардом пошла в подвалы.
Спускаясь по лестнице, я ругала пышное платье и, придерживая подол, старалась не оступиться. Вот вернём Александра, и издам указ, запрещающий больше одной нижней юбки!
Конечно, все эти мысли были лишь способом отвлечься от предстоящего разговора. Илью попросили остаться наверху лестницы, я гнала от себя мысли о том, что меня сейчас просто закроют в соседней с лордом Леонидом камере и забудут там на долгие, долгие годы.
Я при каждой встрече проверяла Эдварда и Романа, у них не было подобных намерений, а потому я внимательно смотрела под ноги, считала ступени и ругала про себя юбки. Я не могу никому показывать свой страх, пусть лучше считают, что я злюсь.