В её взгляде не было отголосков страха или неуверенности, и одно это немного меня приободрило. Ей не страшно было вспоминать. В её мысли я заглядывать постеснялась, но эмоции чувствовала. Нежность и смущение, тихая радость, волнение за малыша.
– Знаешь, я тоже очень волновалась. Когда я только поступала в Институт, родители сообщили, что присмотрели мне выгодную партию, и, как только я окончу обучение, мы сыграем свадьбу. Это было так странно и страшно. Как меня примут в новом доме, будут ли слуги меня слушаться, доверят ли мне вести счета или будет отдельный управляющий, как ко мне отнесётся муж, в конце концов. Управлению поместьем и ведению хозяйства, как и светским беседам и прочим необходимым вещам нас обучали в стенах института, но общаться с навязанным мужем мне предстояло учиться самой, и это пугало до дрожи в коленях. Сколько ходит жутких историй о том, что происходит за дверьми спальни…
Я поёжилась, а Ирина понимающе хмыкнула.
– Так было ровно до того момента, как я познакомилась с Ильёй. Открытый, надёжный, он всегда умел меня рассмешить, да и сейчас ему это легко удаётся, – улыбнулась Ирина. – Я его полюбила… И все страхи ушли. Я ему доверилась, потому, что так было правильно, потому, что он понимал и любил меня. И, знаешь, я не жалею об этом.
Ирина подняла на меня глаза.
– Не нужно ничего бояться. Всему, что надо, твой муж научит тебя сам, и, поверь, обязательно сделает так, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты вспоминала время, проведённое с ним, с улыбкой и нежностью. Саня заезжала ко мне на днях, рассказывала, что при дворе болтают всякое. Не слушай их. Это от зависти и бессилия. Александр выбрал тебя, значит, ему нужна именно ты, такая, какая есть. И когда в следующий раз злые языки будут болтать то, о чём не имеют ни малейшего понятия, вспомни, что он с тобой, а не с кем-то из этих пустоголовых куриц.
Я фыркнула, услышав столь нелестное сравнение, а Ирина охнула.
– Толкается! Хочешь потрогать? Клади руку…
Вспомнив, как Александр почувствовал беременность Светланы, я осторожно приопустила щиты и прислушалась к своим ощущениям. Действительно, если специально обращать на это внимание, то рядом с Ириной я замечала отголосок чьего-то присутствия, тень эмоций.
Малышу явно нравилось слушать мамин голос, было тепло и уютно, но, похоже, ребёнку не нравилось, что Ирина долго сидела в кресле. Я улыбнулась и озвучила подруге свои наблюдения. Та охнула и поспешно встала, решив, что лучше прогуляется моего ухода, раз малышу не нравится сидеть.
К Ирине за мной заехала леди Ляля, а со следующего дня у меня просто не осталось времени, чтобы о чём-то переживать и волноваться. Мои девушки, а порой и Эдвард с помощниками не оставляли меня ни на минуту, мой день был расписан по часам.
Началось всё с подборки и заказа «малого набора» женских масок – каких-то обязательных пятьдесят штук, ни одна из которых не повторяется и каждую нельзя надевать более двух раз.
С этого дня я на всех встречах и мероприятиях, касающихся моей свадьбы и коронации, прятала лицо под маской. Приходилось подбирать платья так, чтобы не появляться в одном и том же в маске и без маски.
Отдельное волнение доставила примерка свадебного наряда и заказ нового гардероба. Потом меня ждали туфли, уход за волосами и кожей, заучивание регламента церемонии бракосочетания и коронации. Что можно и что нельзя делать и говорить, к кому обращаться, куда смотреть и как стоять, когда можно и нельзя улыбаться. Даже я, привычная к строгим правилам и порядкам, приходила в ужас от этого церемониала.
Через неделю Александр поймал меня на выходе из своего кабинета – я как раз собиралась мчаться на встречу с церемониймейстером и на очередную примерку. Повинуясь жесту Его Величества, все помощники покинули кабинет, мы остались вдвоём.
«Ты так встревожена, душа моя. Я могу что-то для тебя сделать?»
«Давай всё отменим», – поддавшись порыву, вздохнула я.
«Даже не думай!» – строгая мысль Александра отрезвила. – «Ну, рассказывай, чего ты боишься?»
«Что что-то пойдёт не так. Что я не справлюсь. Забуду слова, оступлюсь, опозорю тебя…»
«О, Боги! Ну скажи на милость, как ты можешь меня опозорить? Я даже представить не могу, что нужно для этого сделать».
Я прерывисто вздохнула, чувствуя, как тревога понемногу отступает. В самом деле, что это я? Слова и порядок церемонии я могу подсмотреть в мыслях окружающих, ходить я научилась всего год от роду, а в три уже танцевала и делала реверансы согласно взрослого этикета. С чего бы мне спотыкаться на ровном месте?
Александр фыркнул, следя за моими мыслями, развернул к себе и, проведя тыльной стороной ладони по щеке, заставил посмотреть на себя.