— Ты молодец, Лив.
Лорканн с удивлением ощутил, что руки без усилий сходятся поверх спины широкоплечего короля-удава. Притом, что к Ливу надо было еще дотянуться, а сам Лорканн не вставал и даже не приподнимался.
— Ты теперь такой большой! — друг отклонился, с явным удовольствием приглядываясь к лицу Лорканна. — Мой королевский грифон! И ноги у тебя очень длинные! Я пока обнимал, оценил!
На этом прекрасном моменте придворный маг вспомнил, что все еще полуголый. Запахнулся в мантию поплотнее, погрозил пальцем Ливу:
— Не вздумай сказать что-нибудь такое при подданных! Не то нас с тобой мигом поженят! — превратил пальцы в когти, полоснул по сапогам, с шипением освобождая ноги. — На словах, но тем не менее, подобный штрих к репутации нам вовсе не нужен!
Лив беззаботно рассмеялся, махнул рукой, видимо, считая, что слухи в данной ситуации можно не принимать в расчет. Не успел Лорканн поинтересоваться, как друг подтвердил это сам.
— Глупости! Какие глупости! Я пожаловал тебе аристократическую букву к имени, а ты не умер! Хотя бредил и предупреждал, что я тебя изменил! — посерьезнел, виновато опуская голову и плечи. — Ты меня простишь, Лорканн? Я очень виноват перед тобой! Я не хотел подвергать тебя опасности! Ты можешь мне верить!
Грифон кое-как собрался, чтобы встать, выпростал ноги из обрывков сапог, отпинал их за трон подальше, обещая себе спалить потом все доказательства. Ухватил длиннопалой ладонью расходящиеся полы мантии, очевидно, ставшей не по размеру. Возблагодарил старых богов, что штаны, хотя и потрескивают швами, все еще держатся.
А от рубашки стараниями Счастливчика осталось лишь приятное воспоминание.
— Я тебя прощаю, Лив, — прихватил друга за загривок, одновременно опираясь и стараясь донести свои слова как можно яснее. — Я тебя, конечно, прощаю, Лив, однако, прошу, запомни, пожалуйста, на будущее. Все, что касается меня — обсуждать непосредственно со мной! К фомору такие сюрпризы, Лив, согласись?
Король-удав и просто друг прильнул в объятиях, таких же непосредственных, как всегда. Все-таки выбить Счастливчика из колеи надолго было невозможно.
— Хорошо, хорошо, Лорканн, я понял, это не здорово, я теперь совсем не буду советоваться с кузенами по сюрпризам и подаркам! Только если для них же, да, для них-то можно?
Лорканн представил королевский размах новых сюрпризов и улыбнулся несколько предвкушающе:
— Да, Лив, разумеется, для них — можно! Более того, нужно!
Король и друг прямо-таки засиял от счастья, а Лорканн поймал себя на совершенно спокойной мысли, что короля-ястреба нужно и можно как-нибудь сдвинуть. Для душевного равновесия его самого и Лива.
Если Лорканн что-нибудь понимал, старый ястреб впредь попытается затихнуть, чтобы не выводить придворного мага из себя. Однако магический договор он подписал, связывая свою жизнь с жизнью Лорканна, становясь особенным ши! Такого не забудешь и не потеряешь при всем желании!
Лорканн очень любил, когда не удавшиеся на него покушения можно было повернуть в свою пользу. Король-ястреб зря взялся убивать грифонов!
— Лорканн! — радостный Счастливчик раскатывал голосом новое имя, примеряя на своего придворного мага. — Лор-кан-н! А знаешь, аристократическая буква тебе идет! И ты теперь при желании сможешь занять королевское кресло, ой, то есть трон, по самому настоящему праву! Здорово, да? И красиво! И полезно!
Придворный маг не выдержал и рассмеялся: друг умел смотреть в самую суть!
Трон Дома Воздуха явно заждался хоть какого-нибудь грифона! И стараниями короля-ястреба, грифон, что придет ему на смену, будет черным!
========== Семейные традиции ==========
Нет, Лорканн знал, что Дом Первой стихии всегда отличался прямолинейностью… Однако все равно поразился, прикинулся оглохшим на момент, выпавшим из реальности, занятым собой или мысленными каскадами заклинаний больше, чем собеседником — пусть понимает в силу собственного разумения.
Которое Лорканну сейчас виделось весьма хилым.
— Что, простите? — посмотрел пытливо в зеленые глаза чудака, по странному стечению обстоятельств являвшегося отцом короля.
— Я говорю, милсдарь придворный маг, при Дворе вас, пташку воздушную, в вашем крылатом виде и не наблюдал, кажись, никто! Вы, видно, опасаетесь чего или стесняетесь, но мне-то по дружбе-то можно сказать! По секрету!
И заподмигивал глазом со страшной скоростью.
Лорканн устало вздохнул. Отец нынешнего короля, которого звали Ливом, но более известного по прозвищу «Счастливчик», не отличался особенно большим умом или магическими способностями, вдобавок, считал, что вроде как легкомысленный и как будто бы ветреный воздушник плохо влияет на сына и короля.
А потому пытался подрывать авторитет придворного мага при любом — удобном и неудобном — случае. Полагая, что придворный маг и типичный воздушник об этом не догадывается и близко.
Лорканн посмотрел прямо в глаза простоватому хитровану, лелея мысль сложно нагрубить, все равно ведь не поймет, когда усталого мага осенила более изощренная идея. Заодно и выяснится, кто докапывается до верхушки активно в этот сезон. Все одно свою природу скрывать стало невозможно.
Пусть Звездочеты не уставали напоминать о необходимости найти и уничтожить черного грифона, фигурировавшего на их схемах небес в качестве возможного и пугающего короля, теперь Лорканн вырос и вполне готов был сопротивляться любым предсказаниям и обстоятельствам. Учитывая и помня, разумеется, скорбный конец белого грифона — судьбу которого предсказали раньше и которому не повезло родиться в столице, прямо в королевской семье Дома Четвертой стихии. Лишь после гибели несчастного, всеми ненавидимого также из-за предсказания создания, Звездочеты дочитали про черного грифона.
Лорканн был уверен, что уничтожь они черного — на смену ему вестником бедствий придет какой-нибудь кровавый. Или, там, прозрачный. А может, радужный. Но у придворного мага существовал свой очень личный интерес в том, чтобы новые предсказания не появлялись. Умирать черный грифон, именуемый в виде ши Лорканном, вовсе не собирался.
— Только если вам и по большому секрету! — он ухватил собеседника за рукав, притянул к себе поближе, оглянулся сколь мог подозрительно. — Прошу, не смейтесь и никому не говорите!
Отец короля кивнул, весь дрожа от волнения и нетерпения передать скандальную новость дальше. Грифон с трудом справился с желанием закатить глаза.
— Я превращаюсь в относительно небольшую темную птичку, понимаете, не хотелось бы, чтобы все догадались…
И убогое воображение сразу же подкинуло только один вариант:
— Ты превращаешься в воробья?!
Ему показалось или это был восторг?
Лорканн неопределенно пожал плечами.
— О, сочувствую мальчик, сочувствую, — прошептал заговорщически, с подмигиванием, — птенчик!
Лорканн покивал, сделал вид, что верит в жизнеспособность своей тайны, и поспешил дальше.
— Воробушек, ну надо же, такой страшный, а воробушек! — эхо зала легко доносило удаляющийся вместе с раздражающим земляным голос.
Придворный маг улыбнулся, довольно сверкая бледно-голубыми, почти белесыми глазами: говорить лишнего не потребовалось, недалекий неблагой сам придумал новость, сам в нее поверил и совершенно сам догадался осчастливить ею всех встречных.
На следующий день половина Двора шушукалась, присматриваясь к профилю Лорканна, его рукам, ногам, стати, выправке, несомненно находя в нем «что-то мелкоптичье». Придворный маг делал вид, будто не слышит, однако не отказал себе в удовольствии долго и недобро заглянуть прямо в зеленые глаза болтуна. Тот поспешил скрыться. Лорканн удовлетворенно улыбнулся.