Понятно, что монарших особ никто не учил извиняться за свои действия, но это, определённо, было похоже на извинения. Я вздохнула. Весь день я только и думала, что об Александре, а невинный поцелуй руки заставил вздрогнуть от горячей волны, опалившей внутри. Наверное, в том был виноват и его взгляд, и то, что я устала, и мучавшие меня мысли, но… Обманывать себя не получалось. Я скучала по нему. И безумно хотела, чтобы он извинился, чтобы объяснил, сказал, будто всё вышло по недоразумению, что у сплетниц не было никакого повода думать, будто он вновь общается с фавориткой, а я на самом деле зря так переживала и обижалась.
Не иначе, как любопытство заставило пойти в гардеробную, и оно же заставило коснуться золотистой ткани платья. И в тот момент я поняла, что улыбаюсь.
Александр
Я, как последний дурак, почти час прождал в её покоях. В гардеробной было приготовлено платье. Быть может, подарок заставит её смягчиться и, наконец-то, поговорить со мной? Я скрипнул зубами. Почему это я должен приносить извинения? Только опыт политика заставил смирить гордость и прийти сюда. Чем старше проблема, тем сложнее её будет решить, это я понимал.
Вся моя злость улетучилась, стоило Лире войти в комнату. Она была без щитов, более того, поняв, что я застал её врасплох, не стала их поднимать. Чужая обида и горечь опалили, я лишь усилием воли сумел не вздрогнуть от накативших чувств.
Какой я был идиот! Она расстроилась не потому, что хотела танцевать на балу с кавалерами, нет. Она ревновала меня к бывшим фавориткам. Моя маленькая светлая птичка. А я вновь веду себя, как дурак. Душе стало светло и легко. Боги, она меня любит. Так переживать из-за ничего не значащего формального танца, ну надо же! Значит, моя душа соскучилась по музыке и балам?
Ну что же, надо как-то возместить ей пропущенный бал. Надеюсь, часа Эдварду хватит, чтобы всё организовать.
Лира
Передо мной было разложено золотистое платье удивительной красоты. Сколько же оно стоило?! И когда его успели пошить? Или Александр заказывал его заранее? За спиной хлопнула дверь.
– Красота какая! – охнула Саня. – Так, мы должны немедленно проверить, как оно будет на тебе смотреться! Сейчас помогу со шнуровкой! – засуетилась подруга.
– Погоди, обязательно посмотрим, но не прямо сейчас, – рассмеялась я. – У меня час на сборы, поэтому я сперва умоюсь.
– У вас свидание? – глаза Сани загорелись азартом.
– Не знаю, но очень на это надеюсь, – честно призналась, поворачиваясь, чтобы удобнее было расшнуровывать наряд.
– Скажи, а вон те пакеты тоже от него? – поинтересовалась Саня, покосившись на свёртки из магазина дамского белья.
– Нет, это я так боролась с плохим настроением, – ответила, выпутываясь из вороха юбок.
Подруга заглянула в пакеты и снова ахнула
– Лира, ты просто обязана надеть эти шёлковые чулки и кружевной комплект! – горячо уверила меня подруга, доставая названные вещи. – Скажешь потом, где купила? Я тоже себе такое непотребство хочу!
– Саня! – чувствуя, как щёки заливает румянцем, с укором посмотрела на невозмутимую Саню, а та улыбнулась шальной улыбкой и подмигнула. Я вздохнула. – На углу торговой улицы, в лавке мадам Розетты.
– Обязательно туда зайду. А ты только представь, что будешь чувствовать, зная, что на тебе под платьем такая красота! – принялась уговаривать меня эта хитрюга.
– Но, если буду знать я, будет знать и Он! – попыталась призвать разошедшуюся подругу к порядку.
– Вот именно! – твёрдо ответила она и отложила комплект к платью. А я задумалась… и согласилась.
– А твой кавалер будет знать, что на тебе похожее непотребство? – решила в отместку поинтересоваться у подруги.
– Нет, конечно, – фыркнула она. – Зато буду знать я. И потом, я ведь могу случайно поднять юбки повыше на лестнице, спускаясь к нему навстречу, и покажется край чулок над туфелькой, – мечтательно закатила глаза Саня. Я засмеялась и направилась в ванну.
В час я, конечно, не уложилась. Зато успела сделать сложную причёску, в которую Саня воткнула заколку в виде Королевского цветка. Чтобы никто раньше времени этого не увидел, всё же знаки королевской семьи запрещено носить посторонним, мне пришлось накинуть на голову и плечи платок. Меня окружал едва уловимый аромат духов, на ногах красовались новые изящные туфельки, а под платьем скрывалось сущее непотребство, от чего на щеках сам собой играл румянец, а глаза озорно блестели. В последний раз оглянувшись на ободряюще кивнувшую Саню, я вышла из покоев.