«Ты сама себя смущаешь, душа моя».
Такое привычное обращение, но я вновь залилась краской. Что же со мной?
«Ты влюбилась, моя маленькая».
Лёгкая нотка самодовольства, и я уже без сожаления отстранилась. Александр покачал головой и отодвинул для меня стул.
«Я надеюсь, угадал с меню».
Пока мы танцевали, Роман переставил тарелки, и теперь перед нами высилась многоярусная подставка со всевозможными десертами. Тарталетки, торты, пирожные, муссы, пироги, ягоды с кремом и просто нарезанные причудливым образом фрукты ожидали нашего внимания.
– Ты заказал всё, что было в меню? – со смехом уточнила я. Александр развёл руками и предложил мне выбирать.
«Я знаю, что ты любишь вафли, но, возможно, польстишься на что-нибудь ещё».
«Ещё я люблю землянику», – вновь покраснев, добавила я.
В меню земляники не нашлось, но Его Величество предложил попробовать пирожные, потом тарталетки с причудливо нарезанными фруктами, потом дегустировали мусс. Балуясь, мы брали по одной ложечке от каждого угощения и делились впечатлениями. Потом мы вновь танцевали, пили лимонад и фруктовые соки, и опять кружились в танце. После завершающей песни один из музыкантов, набравшись смелости, пошутил, не желает ли гость с таким талантом и чудесным голосом присоединиться к их труппе? Александр беззвучно рассмеялся и серьёзным голосом ответил, что подумает. Его глаза светились озорством, когда он надел маску и предложил мне руку.
Король
Когда малышка вскользь подумала о чулках и кружевном белье, меня окатило горячей волной, дыхание перехватило, а в голове не осталось ни единой мысли, кроме желания обладать ей. Спешно подняв щиты, я с трудом заставил себя думать и с запозданием подал встревоженном Роману знак, что всё в порядке.
Лира не перестаёт меня удивлять. Тихая милая птичка вдруг манит ярким оперением или невероятной смелостью. Я улыбнулся. Она не зря моя Истинная Половина, двор ещё увидит, что за бриллиант я нашёл.
До конца вечера мысль о её шалости будоражила мой ум. Хотелось сорвать с неё ставшее ненавистным платье, самому убедиться, коснуться... Но, боюсь, условие о невинности будущей Королевы будет под угрозой. Я и так с трудом заставляю себя отвлекаться, не думать – и не могу этого сделать. Вести её в танце, чувствовать её тепло, видеть чуть смущённую улыбку и понимать, что всё ещё не могу обладать ей в полной мере – это невыносимо.
Лира
Пришло время уходить. Оказавшись в нешироком коридоре, Александр выдохнул: «Это выше моих сил», внезапно развернулся ко мне, прижал к стене и, сорвав маску, впился в губы поцелуем. Бесконечно долгим, страстным, горячим. Я дрожала, я забыла, кто я и что здесь делаю, были только обжигающие губы и сильные руки, не позволявшие упасть. Казалось, я стою на краю пропасти, ещё миг – и сорвусь вниз. Мысленно застонав, Александр отстранился и тут же надел маску. Стражи стояли чуть поодаль, к нам спинами, деликатно притворяясь предметами интерьера. Дав мне минуту, чтобы прийти в себя, Александр вежливо предложил опереться на локоть, и до самого дворца вёл себя строго, согласно правил этикета, словно и не было того порыва. Но стоило карете остановиться, как Александр подхватил меня на руки.
«Ты всё же натёрла ножку».
Мари приветствовала меня у двери, прыгая и радостно виляя хвостом, но Александр, не обращая на неё внимания, отнёс меня в кресло. Я, как могла, успокоила собаку и приказала ждать в сторонке. Мари послушно улеглась у стены и не сводила с Александра взгляда.
«Позволь, я помогу».
Не дожидаясь ответа, Александр опустился перед креслом, приподнял край юбки и поставил мою ногу себе на колено. Я сжала подлокотники, не в силах отвести взгляд. Александр, нарочно касаясь щиколотки, расстегнул ремешок и снял туфлю. Проделал то же со второй ногой, но не отпустил меня, напротив, обхватил ступню и нежно погладил. Глядя мне в глаза, провёл рукой выше, под юбками, до самого колена.
«Эти чулки тебе очень идут».
Он скользил пальцами по гладкой ткани, а по моей спине горячей волной стекало неизвестное ранее чувство. Словно пугливый кролик, который замер перед грозным удавом, я не могла найти в себе силы, чтобы пошевелиться, прогнать Александра, ведь творилось что-то, что не должно было происходить. Не сейчас.
Поймав мой взгляд в горячий плен своих глаз, Александр склонился и поцеловал мою щиколотку. Ахнув, я вышла из оцепенения.
«Сладких снов, душа моя. Я буду думать о тебе».