В этот миг в мои мысли ворвался голос Александра.
«Закрой глаза и подними щиты. Не слушай и не смотри, пока я не разрешу. Сейчас!»
Я зажмурилась и быстро подняла щиты, какие только смогла. Было страшно, очень. Я дрожала, из глаз текли злые слёзы. Раздался грохот, словно рухнула стена, и я вздрогнула, а следом на покои упала тишина. Его нарушило тихое рычание, от которого по спине побежали мурашки, а следом всё смешалось. Гвалт, крики, ровный голос Романа, который я слышала, словно сквозь вату. Я закричала, когда мне на лицо брызнуло что-то тёплое, и тело, до того прижимавшее меня к кровати, придавило меня окончательно, но тут же эта тяжесть исчезла. Руки, удерживавшие меня, в какой-то миг пропали. Я сжала простыни и мысленно, насколько позволяли поднятые щиты, тянулась к Александру, но в ответ не было отклика. Я словно натыкалась на красную стену, полную беспросветной ярости, и это пугало не меньше. Рядом раздался судорожный вздох, и моё лицо очень осторожно протёрли мягкой тканью, от чего я вздрогнула и попыталась отвернуться. Сил вырваться, отползти, отодвинуться не осталось.
– Я здесь, душа моя, я рядом. Не бойся, они тебя больше не обидят. Не открывай глаза, хорошо? Я сейчас унесу тебя, о тебе позаботятся, – родной голос дрожал и хрипел, а я, по-прежнему не открывая глаз, протянула трясущиеся руки навстречу Александру, прошептав его имя.
– Слава богам, пришёл в себя, – еле слышно донёсся до меня голос Романа. В покоях снова стояла тишина, но я не хотела думать о её причинах.
Знакомые сильные руки бережно подняли меня, и я, всхлипнув, уткнулась куда-то в плечо Его Величеству. Глаз я не открывала.
Меня несли по коридорам, шаги Александра и следовавшего за нами воина отдавались гулким стуком, пока мы не вышли в жилое крыло, где пол был застлан ковром. Оханье и короткий вскрик прислуги заставили меня вздрогнуть, но, по счастью, больше никто навстречу не попался. Стук сердца под щекой успокаивал, и я понемногу перестала всхлипывать, доверившись бережно обнимавшим меня рукам. Звук открывшейся двери, ворчание Мари и голос окликнувшей её служанки. Неясный возглас Оли, Александр что-то сказал и понёс меня дальше, чтобы через минуту бережно усадить на скамью.
– О тебе позаботятся, душа моя. Обещай, что не откроешь глаза и не будешь слушать их мысли, пока тебе не помогут переодеться и не отведут в спальню.
– А ты? – я до дрожи боялась, что Александр сейчас уйдёт, и я останусь наедине со своими мыслями и с пережитым кошмаром. Я вцепилась непослушными пальцами в ткань его камзола. Александр ничего не ответил. Провёл по моим волосам, коротко поцеловал меня в лоб, осторожно отцепил мои пальчики и вышел. Сразу же раздался голос Сани и Оли. Вероятно, девушек предупредили, так как Саня только судорожно вздохнула и тут же начала весело щебетать, отвлекая и успокаивая. Девушки помогли снять одежду и расплести волосы, в четыре руки вымыли и одели меня и осторожно проводили в спальню, где я, наконец, смогла открыть глаза. Меня уложили на подушки, укутали в одеяло, поставили передо мной успокаивающий сбор, любимые вафли и земляничное варенье. Есть не хотелось, но горячий сладкий напиток с мёдом я всё же заставила себя выпить. Вероятно, в него что-то подмешали, так как навалилась бесконечная усталость, и я провалилась в сон.
Сквозь дрёму я чувствовала присутствие Александра, он прослушивал мой разум, но, как я ни пыталась, я не смогла проснуться. Осторожное прикосновение к волосам, вздох, полный сожаления, и я осталась одна. А через минуту кто-то неслышно проскользнул в комнату, но у меня не было сил больше сопротивляться сну, только по дружелюбному настрою я догадалась, что это могла быть Саня.
Утром, стоило открыть глаза, как я увидела дежурившую у моей постели леди Лялю и новый букет в вазе на тумбе. Фрейлина отложила книгу и поднялась.
– Леди, как спалось? Ничего не тревожит? Желаете что-нибудь? Вас просили выпить этот сбор, когда проснётесь, – Ляля протянула мне отвар, и я, заглянув в её мысли, послушно выпила. Личный лекарь Александра не посоветовал бы плохого.