– Я подумала, после того представления на площади тебе захочется охладиться, прежде чем переходить к серьёзным разговорам, – улыбнулась я и отхлебнула из своего бокала. Наёмница, хмыкнув, благодарно кивнула и в один присест осушила половину огромной кружки. Саня вновь одарила её изумлённым взглядом.
– Так что за серьёзный разговор? – поинтересовалась девушка, расправившись с пивом.
– Мне нужна личная охрана. Жених настаивает, чтобы я без сопровождения никуда не выходила, а с мужчинами мне неуютно, – коротко изложила я суть проблемы.
Наёмница прищурилась, оценивая меня. Я, затаив дыхание, прислушивалась к её мыслям. Безумно хотелось, чтобы именно эта степнячка стала моим личным стражем. Я была уверена, Александр не станет возражать, наоборот, похвалит за приобретение. Ведь те, кто посвятил себя пути Воина, испокон веков славились мастерством и верностью слову. Наёмница посчитала, что я одета дорого, но неброско, говорю мягко, но смотрю упрямо. Должно быть, я из высших, знатных, и жених должен быть богатым. Наёмнице не хотелось бы угодить в какие-нибудь семейные дрязги, но деньги были нужны, а охрана леди казалось более заманчивым делом, нежели тёмные дела, которые ей уже пытались предлагать. Из-за того, что она женщина, другие наёмники и потенциальные заказчики не воспринимали её всерьёз, и, хотя она много раз доказывала своё мастерство и честность, платить по достоинству и тем более нанимать на длительный срок женщину, да ещё иноземку, никто не хотел.
– Что с оплатой? – ровно, даже несколько равнодушно поинтересовалась наёмница.
Я прикусила губу в сомнении. Если наёмница посчитает мою охрану делом, недостойным пути Воина, она уйдёт, какую бы плату я ни предложила. Значит, надо её чем-то заинтересовать, и это не величина награды. Придётся раскрыться, но так, чтобы это не понял никто посторонний. Я заглянула глубже в мысли степнячки. Что бы она ни услышала, это навсегда останется между ней и заказчиком.
– Оплата – приданое двум твоим сёстрам, врач для родителей, который будет день и ночь рядом с ними. Вместо рассыпающейся хибары – новый дом. Дворец не обещаю, но обычный двухэтажный, каких много по побережью, устроить смогу. Лично тебе гарантирую содержание на весь срок службы и премии по результатам работы.
Наемница напряглась и пристально в меня всмотрелась. Сказанное мной звучало дико, нереально, но моя уверенность не давала усомниться в правдоподобности слов.
– Ты необычная. И уверена в своих словах, хотя не могла этого знать наверняка. Я приму решение, когда увижу твоего жениха.
– Хорошо, пойдем.
Карета обнаружилась там же, где мы её оставили, возле книжной лавки. Приставленного ко мне стража не было видно, вероятно, он обнаружил пропажу и отправился меня искать. Фыркнув, я кивнула кучеру, и мы неспешно поехали по каменной мостовой. Я знала, что кучер оставил для незадачливого стража сообщение о том, что я нашлась.
Саня всю дорогу молчала, исподтишка разглядывая нашу попутчицу. Наёмница же, ничуть не стесняясь, в открытую изучала нас с Саней. Немного удивилась, когда мы подъехали ко дворцу, но посчитала хорошим знаком, когда мы вошли не через парадные ворота.
Подходя к кабинету Александра, я послала мысль: «Я не одна, с девушкой, которую хочу взять себе в охрану». Саня осталась в приёмной, а наёмница проследовала за мной.
Я вошла без стука, и тут же услышала раздражённое:
– Ты опять ушла от охраны.
Король сидел за рабочим столом, в маске, и, похоже, что-то писал до моего прихода.
– Прости. Но ты же знаешь, я с мужчинами чувствую себя некомфортно!
– А я чувствую, что ты неоправданно рискуешь, – покачал головой Король и, выйдя из-за стола, приподнял моё лицо за подбородок, заглянул в глаза, а после склонился над рукой с поцелуем. Все посторонние из кабинета незаметно вышли.
– Я могу задать вопрос? – ровно поинтересовалась степнячка.
Король кивнул, подвёл меня к дивану, который украшали вышитые мной подушечки, и присел рядом. Наёмница молчала, ей нужен был ответ не Его Величества, а мой, и я мысленно улыбнулась.
– Да, спрашивай.
– Вы сказали про моих сестёр…
– Потому что слышу мысли. И я знаю, что твоё имя Рошен, или Рошан, а в детстве отец называл тебя не иначе, как малышка Ро-Сун. Знаю, что тебе было всего двенадцать, когда ты вышла на первый настоящий бой. Мне продолжать?
– Нет нужды. И я больше не ношу то имя. Меня зовут…