– Ну, барон Тихий на фишку не тянет. Так… Мелкий грошик.
– Не скажите, не скажите! Приятно было бы и его подставить. Плохо вы просчитали! Буян! Бретёр! Задира! А я вам рассказывал, как он на дуэли в Дворянском Собрании заявил: "Я драться не люблю!"
– Это да! Просчитались. Но согласитесь, идея красивая – убрать наследника графа, с тем, чтобы отец отомстил за сына и, тем самым, прогневал Его Величество. А? Ведь славно придумано?
– Придумка точно славная… Реализация поганая. Сил и средств потратили много, а вышел громкий пшик. Как бы нам младший Исвир не припомнил этот конфуз.
– Да кто он такой? Золотой мальчик! Небось, и не понял, что в глаза смерти заглянул.
– Ну, Тихий! Ну, удружил, подлец! Мне жена опять всю плешь из-за него проела!
– Что? Тоже про новую дворцовую моду прослышала? "Дамский каприз" требует?
– Точно! По салонам только про коктейль и говорят! Сами пытались сделать, но в стакане всё так безобразно перемешивается. Кляксы какие-то или вроде кто сморканулся в стакан. Никакого изящества!
– А я-то пробовал! Государь меня первым призвал для дегустации. Семь чётких слоёв в стопке, и по границе между собой плавный переход образуют. Как есть цветовая гамма для художественной картины!
– Повезло! Сам Государь угостил! А на вкус как?
– С одной стороны, для мужеска пола сладковато, а с другой, за таким бокальчиком дамочку можно на что угодно уговорить! Хе-хе!
– Где бы достать, а?
– Что если, минуя барона, на его заводик человечка послать?
– Его Высокоблагородие согласился принять женщину днями после бала. Привозите, в крепости пристроим. Время на лечение служителей обычно находится ночью.
– По деньгам оно сколько может потянуть?
– Его Высокоблагородие материальной благодарности от служителей не приемлет.
– Какой благородный человек!
– Его Высокоблагородие раз сказал одному из наших: "Брать деньги за исполнение служебных обязанностей по отношению к служащим, исполненные в служебное время, в служебном помещении – целиком и полностью неуместно, а если хоть немного подумать, то и безнравственно!
– Говорю же – благородный человек!
– Его Высокоблагородие от служебных обязанностей по поводу лечения служащих отставлен. Вместо того занят важнейшими государственными делами. Служителей лечит вместо сна. Но благодарностей не берёт. Знает, что наше жалованье не очень. От господ принимает умеренно, только чтобы те должными себя не считали. А ПЕРВЫЕ ОСОБЫ его по своему разумению благодарят.
Задача
По прибытии во Дворец меня сразу принял Государь и повёл показывать новейшую систему защиту покоев. Пока для жены, но следующей очередью сделают его спальню.
На входе и выходе из прохода стоит караул Женского имени Её Величества Лейб-Гвардейского Полка. Каждые пять ярдов на потолке прохода светит лампа магического света. Любой проходящий производит громкий скрип, шагая по специально устроенному "соловьиному" паркету. Двери на входе и выходе не могут распахиваться одновременно, да и открывают их караульные с противоположных постов. В случае тревоги коридор перекрывается коваными решётками.
– Ну что, Тихий? Как тебе? Смог бы миновать такой рубеж обороны?
– Никак нет, Ваша Милость!
– О! И это ты ещё не всё видел! Мог бы больше тебе показать, но не буду. Доверяю, однако всё тебе знать не положено, охранители начнут волноваться.
– Конечно! Мне оно и по службе не пригодится, Ваша Милость!
– Сюда мышь не проскользнёт незамеченной! В буквальном смысле этого слова. Ладно. Теперь пойдём, пошепчемся про дело.
За проходом, помимо спален, гардеробных, детских… Что ещё в женских покоях бывает? Салоны-буфеты-гостиные? Словом, нашёлся малюсенький зал для совещаний с обитыми пробкой стенами. Там мы и обосновались. На столе раскрылся широкий альбом с планами.
– Как к Лаурке миловаться бегал, помнишь? Здесь нарисованы потайные проходы Крепости и лабиринты каменоломен. Знать про них тебе бы не стоило, но ты, поросёнок эдакий, мне почти родной. Отцом внука скоро станешь. Опять же не одну проверку прошёл. Причём по наивности даже не понимал, что тебя проверяют. Молодой ты, глупый. Как думаешь, когда я тебе полностью доверять стал?
– Не могу знать, Ваша Милость.
– Когда ты мне два миллиона живых денег принёс. Мог бы утаить, я премного был бы рад и одной смерти ворога. А что серебро потерялось, так тебе не известно, где его прятали. Прошёл бы годик-другой, и ты через своего тестя показал бы прибыток от дел.