- А ты? Спросил маг. Тебя тоже кикиморы воспитывали? Ты-то откуда знаешь?
- А я ведьма, много чего ведаю, я к ним и сейчас нырнуть смогу, а ты подождешь меня.
Так они ехали, пробираясь через лесную чащу, тигр бесшумно скользил на мягких лапах, будто знакомым путем, коню приходилось трудней. Он спотыкался, иногда приходилось, держа его под уздцы, обходить буреломы, спускаться в овраги и взбираться на крутые склоны. Они остановились только чтобы перекусить, быстро темнело, и нужно было искать место для ночлега. Ведьма зажгла блуждающий огонек, который, колыхаясь перед глазами, вел их уже по темному лесу.
По дорогам идти было опасно, владыка морской мог обрушить новый ураган на землю, или проливной дождь, так что пока их планы были не раскрыты, путники чувствовали себя в относительной безопасности.
Наконец, выбившись из сил, они остановились на маленькой лесной поляне. Тигр ушел охотиться, а Миа начала распаковывать провиант, как вдруг из леса со страшным ревом на нее кинулся огромный медведь. Маг, стреноживавший коня, едва успел обернуться и пустил огненную стрелу в страшного зверя. Стрела опалила шерсть на спине, но только едва замедлила его. Медведь был уже в паре шагов, Миа заслонилась рукой, испуганно глядя на чудовище, маг держал его на прицеле. Медведь вдруг поднялся, встав во весь свой рост на задние лапы, и произнес рокочущим низким, пробирающим до костей голосом, - она моя, отдай ее мне!
- И не подумаю, с чего бы это?
- Такие как она превратили меня в чудовище, я буду мстить! Ни один колдун и ни одна ведьма не ушли живыми из моих владений!
- Проваливай, не то подпалю я тебе твою пушистую шубу!
- Ты еще пожалеешь о своих дерзких словах, огненный маг. Я тоже был когда-то человеком, и меня предали, превратив в это. Я не остановлюсь! Но Миа уже вытащила из рукава крохотный мешочек, взяла щепотку порошка и дунула в огромную морду. Медведь растянулся на траве и сладко захрапел.
- Что будем делать?
- Поехали отсюда, придется ночевать в другом месте. Если вообще придется. И она тихонько свистнула, призывая тигра.
Фантомы прошлого
Несколько дней прошли в изнурительной скачке, но без особых приключений. Больше никто не нападал, медведь, видимо отстал, или не решился покидать своих владений. Несколько раз путники поочередно выходили к одиноким фермам, или придорожных трактирам, чтобы пополнить запасы еды, но дороги по-прежнему обходили стороной. Да и рек полноводных с ручьями тоже приходилось избегать - водяных соглядатаев полно, никогда не знаешь, кто в омутах водится да кто своему царю все расскажет. Может, болотники тоже и сообщат, хотя они обособились давно, никто им не указ. Но когда весть до владыки дойдет, Алексис уже на его пороге будет.
Однажды, на одной из лесных стоянок у вечернего огня, разбирая собранные травы Миа спросила мага:
- Почему тебя иногда зовут фантомом?
Он на минуту задумался. И правда, почему?
- Обо мне разные слухи ходят, ты ведь наверняка слышала. Магу огня ничего не стоило заговорить огонь, чтобы он всю ночь горел весело и ровно, без подбрасывания дров и уборки золы. Это облегчало приготовление ужина, на ровном пламени, как в домашней печи, в походном котелке послушно закипала вода и быстро варилась похлебка из бобов и кусочков сушеного мяса. Уютно потрескивали ветки, иногда взлетали в небо искры, отблески пламени вспыхивали в глазах двух странных собеседников, почти случайных попутчиков, волею судьбы оказавшихся на одной тропе. Надолго ли?
- Слышала, но сплетням я не верю. Что на самом деле на твоем сердце? Я чувствую, будто тень тебя накрыла, окутала, ты как в тумане, только не пойму, что это.
Что-то давно сокрытое зашевелилось на дне его сердца, тяжело подняло голову, насторожилось. Ей-то какая разница? Она меня и не знает почти, а все в душу норовит заглянуть. Его темные волосы рассыпались по плечам, взгляд на секунду затуманился каким-то промельком воспоминания, остановился на горизонте. Она смотрела на него открыто и бесстрашно, даже доверчиво, и ему вдруг захотелось рассказать ей все, вот так взять и доверить самое сокровенное, темные и печальные тайны, до сих пор носимые так глубоко, как только можно было их спрятать, запросились на свет. Вдруг захотелось поделиться с ней всем пережитым, и он знал почему-то - она выслушает и поймет. «Нет, не поймет, никто не сможет меня понять и никогда не простит. Я предал своего учителя и короля, не смог защитить его дочерей». Он прикрыл глаза.