Мы одновременно подошли к лифту, а потом зашли в него.
– Вам какой? – спросил незнакомец.
– Девятый, – отозвалась я.
– И мне тоже.
Двери лифта закрылись. И я, вопреки правилам хорошего тона, в упор уставилась на мужчину.
Колоритный был дяденька. Он мне кого-то напоминал, но я не могла сообразить кого. Актёра какого-то, что ли? На вид лет пятьдесят. Невысокий, но крепко сбитый, без лишнего веса, с нормальной мужской фигурой – широкие плечи, ровная спина. На нем были обыкновенные синие джинсы и бежевая рубашка с короткими рукавами. Но самым примечательным в его облике была шевелюра. Шикарная шапка темных густых кудрявых волос, обильно припорошенных сединой. И глаза у него большие, темные, выразительные. Кого-то он мне этими глазами очень сильно напоминал. Я нахмурилась.
Лифт остановился.
– Погода на улице хорошая, правда? – У дядечки оказался еще и очень приятный тембр голоса, как я внезапно сообразила. Такой мягкий, чуть рокочущий и будто даже завораживающий. – Жара спала, и я с удовольствием прогулялся от метро. Прошу! – Он чуть посторонился, пропуская меня первой из лифта.
Я вышла, слегка смущенная этим дядечкой. Какой-то он… будто не от мира сего.
Я направилась к квартире Егора. И поняла, что он идет следом за мной. Почему-то вдруг кольнул страх. Нет, на маньяка он не похож. Хотя, если бы маньяки были похожи на маньяков, то они бы не могли делать свое темное дело. Я резко остановилась и обернулась. Так и есть. Он совсем рядом. И снова улыбается.
– Знаете, мне кажется, мы с вами идем в одну и ту же квартиру, – вдруг сказал он. Обогнул меня, сделал еще несколько шагов и позвонил в квартиру Егора.
Это его отец?
Я подошла к нему, и, когда нам открыли дверь, мы стояли рядом.
– Егорик, смотри, какую очаровательную барышню я тебе привел.
Так и есть. Этот колоритный дядечка – отец Егора! Так вот кого он мне напоминал! Ну, точно. Глаза у них – один в один.
Егор переводил недоумённый взгляд с меня на отца. Мужчина, стоящий рядом со мной, молчал, поэтому объясняться пришлось мне.
– Мы случайно встретились у дверей подъезда.
– Ясно, – после паузы сказал Егор. Отступил на полшага. – Проходите.
Всё как-то странно повторилось. Опять пьем чай. Утром мы чаёвничали у меня дома втроем: я, моя мама и Егор. Вечером мы пьем чай у Егора дома тоже втроем: Егор, его отец и я.
Меня не покидало ощущение легкой ненормальности происходящего. Такое чувство, что мир внезапно стал не таким предсказуемым, как я считала раньше. Примерно с того момента, как обнаружила на своем балконе голого парня.
У утреннего и вечернего чаепитий было одно существенное различие. Если утром за чаем был допрос, то вечером – сказки. Ну, реально сказки же!
Юрий Алексеевич, неторопливо попивая чаёк, рассказывал о своих новостях, в которых я не очень много понимала, по объективным причинам. Они касались, в основном, работы в каком-то НИИ. А потом как-то незаметно Юрий Алексеевич стал рассказывать о древних временах. Легенды. Что-то из истории. Что-то такое… необыкновенное.
Я абсолютно забыла про чай. Я сидела и слушала, открыв рот. История в школе никогда не была моим любимым предметом. Но если бы у нас был такой преподаватель по истории… Получается, Егор сказал утром моей маме правду. У него отец и в самом деле кандидат наук. Исторических.
Юрий Алексеевич рассказывал невероятно интересно. Я впервые столкнулась с человеком, который умеет так рассказывать: знает предмет, кучу всяких интересных деталей, при этом у него такой приятный голос, что его слушать, просто слушать, даже не вникая – одно удовольствие. В общем, я, что называется, развесила уши.
– Ой, засиделся я, – вдруг спохватился Юрий Алексеевич. – И вас заболтал! – Он встал. – Спасибо за чай, Егорушка.
– Ты чего приходил-то, батя? – почему-то хмуро спросил Егор.
– Да так просто, был неподалёку, решил заглянуть, – спокойно пояснил Юрий Алексеевич. – А теперь всё, пойду.
– Как? Уже? – вырвалось у меня. Я словно внезапно очнулась от гипноза.
Юрий Алексеевич улыбнулся. У него была невероятно красивая улыбка.
– Я тронут, Лесенька, что вы так внимательно слушали мои стариковские рассказы.
– Какой же вы старик! – совершенно искренне возмутилась я.
Он снова улыбнулся.
– Я, может, и нет. А рассказы мои – про дела давно минувших дней. Молодым интереснее настоящее. А мне, действительно, пора. Когда еще до дому доберусь, а завтра с утра на службу. Да и вам, наверное, есть о чем поговорить без меня. Рад был познакомиться, Лесечка.