– Что, так понравилась моя баба? – вдруг спросил Михаил.
То, что я не заржал – это я прямо молодец. Так, надо же сказать как-то… как-то так… чтобы избежать драки.
– Мих, это не про «понравилась». Бывает такое состояние, когда тебе все равно кто. Просто надо. Случайно всё получилось, понимаешь?
Он помолчал, а потом вдруг сказал:
– Понимаю.
– Правда? – глупо переспросил я.
Он искоса посмотрел на меня и хмыкнул:
– Зря, что ли, девчонки на трассе стоят.
Я не сразу вкурил, о чем он.
– И что… ты с ними… тоже… – Я в последний момент прикусил язык.
– Всякое бывало.
Они с рыжей друг друга стоят. Вот реально! Впрочем, мне-то какое дело до семейной жизни Михи? Пусть эти два сапога пара или не пара сами разбираются между собой. Я душу свою облегчил. Мне резко захотелось в душ. И сожрать чего-нибудь.
– Ладно. – Я встал. – Раз драка отменяется, я домой пойду. Я только с самолёта.
Миха тоже тяжело встал.
– А ты что, и в самом деле драться собирался?
– Ну, я бы за свою втащил, – абсолютно честно ответил я. Я любому, кто сейчас просто посмотрит не так на Лесю, не то что втащу, я на него Кефира натравлю!
– Я бы тоже. Да только… толку… мне же говорили… – Миха вдруг махнул рукой. – Ладно. Иди, пока я не передумал.
Я хмыкнул, нарочито медленно взял со скамейки сумку, рюкзак и вразвалочку пошел к своему подъезду.
Я как раз находился в душе, когда в дверь позвонили. Я накинул на чресла полотенце и посмотрел в дверной глазок. Леся! Так она же на работе должна быть еще часа четыре как минимум. Я поспешно открыл дверь.
Леся бросилась мне на шею. Я обхватил ее крепко-крепко, чувствуя, что узел на полотенце вот-вот развяжется.
– Лесь, ты как тут оказалась?.. – Я прижался щекой к ее щеке. – Ты же в больнице должна быть. Что-то случилось?
– Случилось, – не могла отдышаться Леся. – Ты приехал! А с работы я отпросилась.
Я знал, что у Леськи такая работа, с которой просто так не уйдешь. И то, что Леся оказалась сейчас тут, в тот момент, когда была мне так нужна… В общем, меня накрыло. Точнее, нас накрыло. Накрыло так, что Леська забила на так неукоснительно соблюдаемые ею правила гигиены. А я напрочь забыл про презерватив. Нас буквально трясло так, будто под диван, который мы, разумеется, не разобрали, подвели ток.
А потом… потом я, как последняя сволочь, лежал на Лесе и не мог найти в себе сил поменять это положение. И не хотел. Мой непредсказуемый мозг решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы вспомнить физику, школьный курс. А именно такое явление, как диффузия твердых тел. Я вспомнил, как учитель физики объяснял нам, что твердые тела тоже проникают друг в друга при соприкосновении. И перемешиваются. Как жидкости или газы. Только из-за маленького размера между частицами твердых веществ это происходит ну очень медленно. Например, книга лежит на столе. В этот момент происходит взаимная диффузия атомов книги и стола. Этот процесс казался мне тогда, в школе, каким-то шаманством. Мозг переключился на университет. Квантовая механика – вот там было настоящее чародейство. А еще нам один из преподавателей, по электродинамике, кажется, говорил, что любое взаимодействие двух людей – это, по сути, взаимодействие двух электромагнитных полей. И даже шутил, что наверняка существует электродинамическое уравнение, которое описывает любовь. Только сэр Максвелл и его последователи пока не успели до него додуматься. Но потряхивало нас с Леськой, наверное, именно от этого электродинамического взаимодействия.
Короче, я ее чувствовал. Нет, не уравнение. А диффузию двух твердых тел. Я чувствовал и даже готов был в этот момент признать, что я слегка того! – как мы с Лесей перемешиваемся. На уровне атомов, на уровне полей, я не знаю, на каком именно! Но даже когда я встану, даже когда наши тела не будут больше соприкасаться – оно останется, это самое общее единение. Во мне останутся ее частички, а в ней мои.
Мои частички. Хм-м-м…
Ничего после этого многозначительного «хм-м-м» я додумать не успел, потому что услышал, как Леська подо мной всхлипнула. Что? Придавил, придушил своим весом так, что уже дышать не может? Или другое? Я поспешно приподнялся на локтях. Собранный диван был категорически не приспособлен для того, чтобы на нем лежать вдвоем рядом. Но, по крайней мере, от какой-то части своего веса я Лесю освободил. И обнаружил, что… что у нее глаза мокрые. Она плачет. Святые угодники!
Я же не мог ее ничем обидеть? Сделать больно? Я же помню, как она шептала: «Егор, пожалуйста! Егор, иди ко мне. Егор, давай быстрее!»