Скоренько сняв промокшую почти насквозь обувь и верхнюю одежду, натянув домашнюю обувку, Златка с Русланом тихонечко, как мышки, проскользнули к столу, где их уже ждали плошки с наваристым супом, кружки горячего травяного взвара и ещё дышащий жаром пирог. Ели молча и быстро под насмешливым взглядом Хмурича и сонным Василисы, Терентий же делал вид, что дремлет, но блеск зеленущего кошачьего взгляда, то и дело ловили на себе и Злата, и княжич.
— Теперь можно и о деле поговорить, — отставив от себя пустую кружку, проговорил Змей и подмигнул Бабе Яге. — У тебя, Ягусь, уже с Избушкой договориться получилось, а значит и времени терять более нельзя. Я сегодня же с дедом свяжусь и попрошу братишек к нам прислать с охранными камнями, потом с Яковом пообщаемся, он нам знаки обережные колдовские начертать обещался в том месте, где Избушка стоять будет, пора ему этим делом заняться. Ну, а нам следует решить, кто как до места добираться будет.
— До места добираться, — задумчиво повторила Златослава и обратилась к домовушке. — Марфушка, скажи, как тут было, пока я с Избушкой силы пробовала?
— На чердаке всё волошбой прежних Яг пропитано, там вещам ничего не грозит. Не разобьются они, не сдвинутся, — отозвалась маленькая женщина, натирая глиняный бочок кувшина, — а здесь я своею силою всё на местах держать смогу, вот только…, — Марфа задумчиво нахмурилась. — Как бы тебе объяснить, хозяюшка? Всё что тут, внутри Избушки останется, застынет, будто мошка в янтаре. С людьми то же самое произойдёт.
— Ясно, — кивнула словам домовушки Яга и, повернувшись к Змею, произнесла. — Значит, внутри Избушки нам передвигаться не получится, мне надобно будет её направлять. Что я сделать смогу, ежели внутри буду, как мошка в янтаре? Ничего, вестимо. Вот Василису с собой мне брать не стоит. Не хватало ещё ребёнка на кочках болотных растрясти.
— Так, а я вам на что?! — почти обиженно вопросил парень. — Я Змей быстрый, домчу до места, моргнуть не успеешь!
— Ты это, давай-ка без твоего «домчу», — погрозила пальцем Баба Яга. — Ребёнка мне на ветру застудишь ещё, да образиной своей чешуйчатой напугаешь.
— Это у кого образина?! У меня?! — уже взаправду обиделся княжич Лиходольский. — Да меня ещё ни один ребёнок в змеиной шкуре не забоялся! И Василиска, будь спокойна, не забоится!
— Ладно! Ладно, верю, — поспешила успокоить родича Злата и со вздохом согласилась. — Мчи, только очень осторожно, а то, ежели что, я с тебя шкуру спущу и не посмотрю, что ты Змей и брат Зареслава.
— Не страшись, Златка, я буду очень осторожен, — без тени усмешки пообещал Руслан и подвёл итог. — Решено значит, что ты с Избушкой будешь до места добираться, с тобой Хмурич останется, и кто-то из братиков подстрахует. На мне Василискина безопасность и тоже кто-то из братьев неподалёку будет. Колдуны на протяжении всего пути нас сопровождать будут, а Яков на месте станет дожидаться, чтобы помочь Избушку разместить, да купол зачаровать.
— Рень, ты со мной или с Русланом будешь? — обратилась к фамильяру девушка.
— Куда же я от тебя, Ягуся моя, денусь, — фыркнул кот и, зевнув, продолжил, — кто-то же должен за тобой присматривать.
— Вот и славно, — улыбнулась Ёжка, поднявшись из-за стола.
На том и порешили. Хмурич сразу же после этого разговор обратно в лес отправился, ещё раз осмотреть решил полянку, куда вскоре переберётся Избушка-на-Курьих-Ножках. Руслан, выудив из поясного кошеля кристалл, принялся с дедом связываться. А Златослава бережно покачивая заснувшую Василису, направилась в спальню, чтобы её уложить в колыбель. Терентий последовал за своей подопечной, вознамерившись тоже вздремнуть.
Уложив ребёнка, Ёжка засела за изучение заметок Яги Парфирьи, особенно её заинтересовала та часть, где описывалось создание и обращение со ступой и помелом. Мысль о том, что она сама сможет когда-нибудь летать, не давала покоя непоседливой Бабке Ёжке. Она даже принялась прикидывать в уме, из какого дерева будет сделана её ступа и метла, как вдруг неожиданно задумалась о том, кто эту ступу собственно делать будет. «Ничего, — с усмешкой подумала Ягуся, — у меня же вроде как муж имеется, вот пущай он и сладит мне ступу-то». Домыслив это, Злата прыснула в кулачок и стала листать ёжкины заметки дальше.