Много чего любопытного нашла Баба Яга на страницах чужой книги. Узнала она о том, что ежели правильно попросить, то любой зверь али птица помочь смогут, трав ли каких собрать, орехами да ягодами поделиться, проследить за кем-то или проводить до нужного места. Да мало ли, что вообще Яге потребоваться могло! Так же наткнулась Ёжка на описание того, как клубочек путеводный создать можно и приписку о том, что волошба такая будет действенна только тогда, когда Баба Яга точно знает, где требуемое находиться должно. Обратится к Яге молодец какой в поисках меча волшебного, к примеру, так ей для того, чтобы ему клубочек путеводный справить, нужно чётко знать, где меч тот сокрыт. Без этого никак. А чтобы узнать, где меч утаён, Яга сперва должна обряд поиска сотворить, а уж потом клубок чаровать.
Прочитав небольшую приписку после записей о клубке да обряде поиска, Злата долго не могла прекратить весело похихикивать. «Дабы не ронять в глазах люда простого славу нашу ягушенскую, надобно просителя от дум насущных отвлечь: накормить, напоить, в баньке попарить, да спать уложить, — гласила запись Яги Парфирьи. — Пока он всем этим занят будет, можно успеть и обряд поиска справить, и клубочек зачаровать, а самое важное, что никто не догадается, что Яга про его беду первый раз слышит. После этого люд уверен будет, что нет никаких тайн для Бабы Яги».
Наткнулась Златослава и на другую, совсем уж не смешную запись, повествующую о Исподнем Мире и сущностях, его населяющих. Говорилось ещё и то, что каждая Баба Яга является разом и ключом, и вратами, и привратницей в этот мир, но самой туда ей хода нет, как и любому живому существу. В то же время обязана Ёжка в Исподний Мир провожать тех, чей срок под Отцом-Небом и на Матери-Земле истёк, но что-то или кто-то мешает им с белым светом проститься. Представила себе это Злата и даже поёжилась от холодка, по спине пробежавшего, но пропускать написанное не стала, прочла всё. Вдруг да понадобится знание!
— Златка, ау! Ты чего не слышишь что ли?! — оторвал Ягу от изучения новых знаний, так и лучащийся радостью Руслан.
— А ну-ка, цыц! Ребёнка разбудишь! — в полголоса прикрикнула на него девушка, не поднимая головы.
— Мама! — внятно и совсем не сонно произнесла Василиса.
— Ой! — растеряно выдала Ёжка, когда подняв голову, увидела, что дочка на руках у Змея сидит.
— Вот тебе и «ой», — с задорной усмешкой выдал княжич и, наклонившись к уху малышки, принялся тихим голосом объяснять. — Заучилась, Лисёнок, твоя мама, ничего вокруг не замечает, право с левом путает…
— Ты как её назвал? — опешила Злата. — Какой ещё Лисёнок?!
— Так, Баба Яга, не возмущайся! У ребёнка должно быть прозвище домашнее, — принялся шутливо отчитывать Ягу Руслан, — у всех детей такое есть. Скажешь, у тебя не было?
— Было, — нехотя созналась Златослава
— Какое? — тут же проявил любопытство Змей.
— Не твоё дело, — хмуро отрезала Бабка Ёжка и сразу же потребовала от парня ответа. — Почему лисёнок? Она не рыжая же?
— Потому что Лиска-Василиска, потому и Лисёнок, — самодовольно скалясь, выдал он. — К тому же племяшка у меня ещё та хитруля, словом настоящий лисёнок. Что не нравится, что ли? А я так старался…
— Ой, замолчи уж, балабол! — фыркнула Ягуся, как-то вмиг успокоившись и благодушно, но, тем не менее, с долей ехидства произнесла. — Зато я догадываюсь, какое прозвище было у тебя в детстве.
— Не Балабол, уж точно! — показав девушке язык, отозвался княжич.
— Не об этом я подумала, — хихикнула Златка, наблюдая за тем, как нахмурился в недоумении родич.
— А о каком ты подумала? — с опаской и подозрением решил уточнить он.
— Бредко (прим. бредкий — болтливый), очень уж тебе подходит! — прыснула в кулачок Ёжка.
— Я даже почти не обиделся, — скроив кислую мину, проговорил Руслан и, вдруг хитро подмигнув, огорошил Ягу откровением. — А твоё прозвище я и так знаю…
— Ну-ну, — недоверчиво фыркнула она.
— Малуша (прим. младшая, малая), — коротко произнёс Змей и широко улыбнулся.
— Откуда знаешь? — опять нахмурилась Баба Яга и вдруг её озарило. — Терентий сдал, да?!
Змей Лиходольский только загадочно улыбнулся и пожал плечами, а Златослава сразу поняла, что фамильяр не причём, даже стыдно чуток стало, что усомнилась в нём. Но вот откуда тогда он это узнал?! И ведь не скажет змеюка зловредная!
— Не пыхти, Златка! — примирительно попросил княжич и, подмигнув, заговорщицки пообещал. — Как-нибудь потом я тебе расскажу, откуда узнал, хорошо?