Вот тут Златка до окна-то и добралась и удостоилась поистине потрясающего зрелища. На полянку перед Избушкой-на-Курьих-Ножках мерно махая громадными перепончатыми, как у нетопыря, крыльями медленно садился Змей. Хотя на Змея громадный ящер с медной чешуей был меньше всего похож. Бабке Ёжке он напоминал шипастых ящериц, что водятся на Ковыльных холмах, что близь Белояжска располагаются. У этого Змея Лиходольского была разве что похожая на змеиную голова, да гибкий чересчур длинный хвост. Туловище Змея было худощавое, даже какое-то поджарое, четыре мощные лапы с крупными загнутыми как у хищной птицы когтями и ряды острых шипов, широкой полосой идущие от самого носа до кончика хвоста, давали понять каждому, что перед ним предстал смертельно опасный соперник, с таким даже самый сильный колдун-воитель не справится. Но больше всего восторга у Ягуси вызвали крылья, громадные и на первый взгляд какие-то хрупкие, тонкие с переливающимися медными отблесками перепонками, поверить было сложно, что им под силу поднять тело Змея в воздух.
К сожалению, долго полюбоваться на себя Змей не дал, подёрнулся, словно маревом полуденным, и вот уже на снегу вытоптанном стоит рослый парень с тугими кудрями каштановых волос, чью худощавую фигуру не скрыл даже длинный тёплый плащ. Парень глянул на небо, чуть прикрыв глаза ладонью от яркого зимнего солнца, что-то пробубнил себе под нос и поспешил к стоявшему у самой Избушки Руслану, чья светлая макушка маячила прямо под окном, у которого стояла Злата.
Стоило только княжичу отойти, как на то же самое место широко раскинув крылья, приземлился уже другой Змей, чешуя которого была подобна чернёному золоту. Только успели коснуться когтистые лапы снега, как тут же превратился Змей в смуглого черноволосого юношу, сразу же поспешившего в сторону Избушки. На его место уже садился третий Змей. Этот представитель Рода Лиходольского был на много крупнее двух предыдущих и полянка как-то сразу стала казаться совсем крошечной, когда он там оказался. Шкура его отливала то золотом, то багрянцем, а шипы на спине больше напоминали частокол из мечей богатырских. И обернулся Змей крупным мужчиной, высоким, вот уж где точно косая сажень, широкоплечим, да справным, волос его золотился точь-в-точь как у Руслана, с чего Ягуся решила, что видимо этот родной брат приставленного к ней княжича.
Не так много времени прошло, а под окошком у Златославы собрались аж четыре Змея Лиходольских, а значит, где-то ещё двое летают. Яга повертела головой, пытаясь рассмотреть тот клочок неба, что был доступен ей из окна, но так ничего и не углядела.
— Разобьются же паршивцы! — вдруг на выдохе выкрикнул черноволосый княжич.
От его голоса девушка вздрогнула, и чуть было не завизжала от ужаса, увидев, как к земле несётся клубок из двух сцепившихся серебряных Змеев. Чуть-чуть не долетев до снежных сугробов, клубок расцепился, и на снежную перину поднимая целое облако снежинок, грохнулись два взъерошенных совершенно одинаковых парня с невероятно белыми, будто седыми, волосами. И уж чего-чего, а последовавшего за падением светловолосых близнецов заливистого хохота Яга точно не ожидала. Светловолосые, похожие как в отражении, молодцы прытко вскочили на ноги и, не переставая хохотать, принялись закидывать друг дружку снежками.
— Как дети малые, — услышала Ягуся отчётливый вздох одного из княжичей.
— Пусть развлекаются, а мы с вами, пожалуй, в Избушку пойдём, — произнёс Руслан, — со Златой познакомлю, на племяшку полюбуетесь…
Дальше Ёжка слушать не стала, вернулась к зеркалу, на себя глянуть — всё ли хорошо. Нельзя же перед мужниными родичами растрёпой появиться! Златка поправила косы, на той, которую заплетала последней, ремешок перевязала, на сарафане складочку расправила, ворот на рубахе поправила. Ещё раз в зеркало себя оглядела. Вроде всё.
— Да, хороша, ты, Ягусь! Хороша! — насмешливо сообщил Терентий, вышагивая по покрывалу перед насупившейся и готовой разразиться протестующим рёвом Василисой.
— Ну, тебя! — фыркнула Баба Яга ничуть не смутившись и поспешила к дочке, раздосадованной, что никак не получается поймать свою усатую няньку за хвост. — Лисёнок, не расстраивайся, мы этой вредине рыжей ещё отомстим!
— Та-та! — грозно подтвердила малышка и, нахмурив бровки, ладошкой по коленке ударила.
— Лучше а-та-та, — подмигнув, предложила дочери Златослава.
— Нет, а-та-та мне не надо, — усмехнувшись в усы, сообщил фамильяр, спрыгну с постели на пол, и там всласть потянувшись, — а вот мисочку сметанки за пригляд в самый раз.