— Ну, вот, Ёжка, почти готово, — прошептал Руслан, помешивая красноватое варево в глиняной плошке. — Сейчас остудим, процедим, и нужно будет братишку этим напоить.
— Угу, — кивнула Златослава, с тревогой поглядывая то на зелье, то на мужа.
— Мама! — вдруг донеслось требовательное из спальни. — Ма-ма!
— Ох, как не вовремя! — простонала Яга и метнулась к дочке, на бегу бросив княжичу. — Я сейчас.
— Злата, спаси! — это уже сипели Терентий, оставшийся присматривать за спящим ребёнком.
Очутившись в спаленке, Бабка Ёжка оторопело уставилась на сидящую в люльке Василису, крепко прижимающую к себе застывшего, как соломенное чучело, рыжего кота. Видимо когда ребёнок проснулся, Реня запрыгнул в люльку, решив до прихода Златы не допустить, чтобы малютка, ставшая очень егозливой, не выпала, но вдруг оказался пойман цепкими ручонками и похоже лишился нескольких клочков своего пушистого меха. Стоило только матери показаться в дверях, как фамильяр был забыт и отпущен на волю, а Василиса, протянув ручки, грозно потребовала:
— Ма-ма, наа-а-а!
— Лисёнок мой! — Ягуся подскочила к колыбельке, подхватила девочку на руки и, поцеловав в румяную щёчку, проговорила. — Мама сейчас очень занята и поиграть с тобой не сможет, — а затем обратилась к домовушке, тут же появившейся перед очами хозяюшки. — Марфуш, присмотри за ней, пожалуйста, да накорми!
— Конечно, хозяюшка! — покивала домовая, принявшись игрушки василискины из коробов доставать, а потом ещё и за едой для малышки шустро сбегала.
— Василисушка, будь хорошей девочкой, поиграй пока с Марфой! — очень серьёзно, совсем как со взрослой, заговорила Яга с дочерью. — Я пойду…, — тут Яга запнулась, и через мгновение уже уверенно произнесла, — пойду папу лечить, а потом вернусь и мы с тобой поиграем, и дядя Руслан с тобой тоже поиграет.
Василиса смотрела на мать внимательным взглядом, словно понимая всё то, что она ей говорила. Злата со вздохом усадила ребёнка на шкуру среди разложенных игрушек, поцеловала в макушку и, дождавшись возвращения домовой, поспешила вернуться в кухню. Что удивительно — девочка не стала капризничать и плакать, когда Златослава скрылась за дверью, будто и впрямь осознавая важность маминого занятия.
Стоя на коленях возле находящегося в беспамятстве Зареслава, Руслан ожидал возвращения Яги, потому как сам, без чужой помощи напоить отравленного ядом он бы не смог. Ёжка же торопливо пересекла разделявшее их расстояние, села подле супруга и забрала протянутую родичем кружку с зельем.
— Так, Ягусь, приготовься! — скомандовал Змей Лиходольский, приподнимая брата за плечи и почти усаживая его. — Я сейчас ему рот открою, а ты зелье лей, да смотри, не проливай сильно!
— Да, как же он глотать-то будет?! — всполошилась Яга. — Он же в беспамятстве!
— Об этом я позабочусь, — поспешил успокоить её княжич. — Ты главное зелье лей! Готова?
— Ага, — кивнула Баба Яга, поднося кружку к самым губам мужа.
— Лей, только медленно, — потребовал Руслан, надавив каким-то хитрым образом на челюсть Зареславу, открывая тем самым ему рот, а затем пальцем на язык, заставляя глотать зелье, которое лила Злата.
Так было сделано всего-то два глотка, а потом мужчина закашлял, глаза открылись, но были они какие-то мутные и словно не видели ничего. Воспользовавшись тем, что брат очнулся, Руслан отобрал у оторопевшей Яги кружку и принялся поить его. Зареслав послушно и даже как-то жадно глотал настойчиво вливаемое в него зелье, но боле никак не реагировал на окружающих. Ёжка затаив дыхание следила за тем, как супруг опустошает кружку, и мысленно возносила молитву Матушке-Земле, чтобы подействовало зелье как должно. Стоило только кружке опустеть, как её тут же передали Злате, а Зареслава, находившегося в каком-то пограничном между беспамятством и явью состоянии, Руслан как-то умудрился теперь уже полностью усадить на колени и теперь придерживал его за плечи.
— Так, Ягусь, а теперь тащи ведро и наполни ещё одну кружечку зельем, — распорядился родич, расположив одну руку под рёбрами брата, а второй наклонив того за плечи вперёд. — Ведро сейчас тащи и перед ним ставь!