— Мир, нам надо обратиться! — твердит не первый раз мальчишка, нервно похлопывая ладонью по стволу ближайшей чахлой сосны. — Мы атакуем их с воздуха и…
— … и их колдуны развеют твой прах по ветру, прежде чем ты сможешь убить хоть одного врага, — хмуро закончил за него юноша, надевая на голову шлем, который до того момента держал в руках. — Нашими силами их не победить.
— Ты даже не хочешь попробовать! — возмущается мальчик, ударив кулаком ни в чём не повинное деревце, тут же переломившееся пополам. — Это может твой прах они, и развеют, ты же слабее…
Юноша бледнеет, на его лице явственно виднеются ходящие ходуном желваки, а мальчишка только тогда понимает, что сказал лишнего. Он краснеет, затем бледнеет и пытается извиниться, но старший не хочет его выслушать.
— Княжичи, сейчас не время для подобной свары! — хмуро прикрикивает на них воевода и, обращаясь к старшему из братьев, просит. — Велимир, давай отойдём.
— Я с вами! — снова встревает в разговор младший, но его быстро осаживает хмурый взгляд отцовского воеводы.
Мальчишке не остаётся ничего другого, как остаться на месте и, совсем по-детски насупившись, наблюдать, как его старший брат и воевода отходят ото всех подальше, дабы обсудить план дальнейших действий. Обида, злость и желание доказать, что он тоже может сделать что-то полезное в этой безвыходной ситуации, так и подтачивают и без того хрупкое терпение мальчика. В какой-то момент, когда на него не смотрит пристальным взглядом воевода, поклявшийся отцу, что сбережёт младшего княжича от глупых поступков, мальчишка срывается на бег, а через некоторое время и вовсе оборачивается Змеем и устремляется ввысь.
— Зареслав, вернись, бестолочь такая! — несётся вслед голос старшего брата. — Я приказываю!
Небольшой ещё Змей в алой чешуе с золотыми переливами даже не обернулся, уносясь прочь от отряда, туда, где мчалась сквозь покорёженный лес отставшая погоня. Он увидел их скоро. Долговязых, слишком резких в движении, лесных воителей, чьи смоляного цвета волосы шёлком развевались под порывами ветра. Его враг заметил столь же быстро, молниеносно готовясь дать отпор. Тонкие фигуры вражеских колдунов, укутанных в серые плащи, выступили перед обычными воинами. Они в едином порыве вскинули руки по направлению к Зареславу, но выпустить нечто смертоубийственное попросту не успели сметённые огненным валом, появившегося, словно ниоткуда, более крупного золотистого Змея.
«Велимир!» — пронеслось в голове у мальчишки. Зареслав не ожидал, что старший брат кинется к нему на выручку и, презрев собственное решение, пойдёт в атаку на недруга. Между ними уже давно не было той далёкой детской дружбы, что когда-то связывала покрепче братских уз. Пропала она в тот момент, когда на одном из советов рода, дед объявил Зареслава своим наследником, после этого между братьями и наметился разлад, с каждым годом всё больше и больше увеличивающий расстояние между ними. Потому-то и удивился младший, что Велимир к нему на выручку явился. И вот стоило только зазеваться, как получил волошбой лесных прямо в грудь. Последнее, что увидел мальчик, перед тем, как его сознание скатилось во тьму, это второй громадный и матёрый Змей, кинувшийся в бой вместе с братом.
Очнулся Зареслав уже в плену у какого-то странного лесного. Не столь странно, что ушастый воитель был один, сколько то, что разговаривал он с пленённым мальчишкой без малейшего иноязычного выговора. Закрой глаза и не поверишь, что перед тобою большеглазый и ушастый лесной воин.
— Что, Змеиный выродок, очухался? — с мерзким оскалом спросил лесной с отвращением разглядывая мальчика. — А я уж надеялся, что сам помрёшь, и руки о тебя марать не придётся. Ну, да ладно, сам избавлю мир от тебя, так уж и быть, но прежде немного поиграюсь.
Лесной со смешком вынул из-за голенища высокого сапога тонкий кинжал, блеснувший тёмной вязью странных символов. Зареслав таких клинков прежде не видел, но сразу догадался, что кинжал этот явно из проклятых. Заметив внимательный взгляд юного Змея, ушастый снова хищно оскалился и решил объяснить:
— Этот клинок не простой, он заговорённый специально таких, как ты убивать. Если им сердце проткнуть смерть будет мгновенной даже для Змея, я бы даже сказал, тем более для Змея.
— Ежели любому сердце кинжалом проткнуть, помрёт тут же, — не удержался и нервно фыркнул мальчишка. — И тут уже неважно заговорённый клинок или не заговорённый.
— Тут ты прав, чешуйчатый червячок! — расхохотался безумным смехом лесной и со злорадной улыбкой полоснул мальчишку по лицу. — Но только для вас Змеев этот клинок подобен серебру для оборотня. Если таким рану нанести, болеть она будет невыносимо сильно, а несколько таких ран на теле и ты сам будешь умолять меня, тебя прикончить, прервав мучения. Ну, что, змеёныш, чувствуешь, как рана начинает гореть? Не стесняйся! Можешь поделиться своими ощущениями!