Зареслав только сильнее стиснул зубы, стараясь не закричать от нахлынувшей боли, пытающейся его утопить в своих глубинах. Лесной улыбался, наслаждаясь чужими страданиями, и снова чиркнул клинком по лицу мальчика, оставляя уже более глубокую борозду. Боль становилась все сильнее и сильнее, возникало чувство, что на раны сыпанули тлеющие угли и со всей силы прижали их, казалось, что даже чувствуется запах палёной плоти, но это был всего лишь обман измученного болью сознания. Сколько продолжался его плен у сумасшедшего лесного, Зареслав не знал и не спешил узнавать, когда вдруг очнулся в княжеском тереме деда. Очнулся, спустя восемь лет с момента той памятной для него битвы…
Супруг вдруг замолк, погрузившись в свои мрачные думы, что даже не замечал, как всё крепче прижимает к своей груди Златославу, будто пытаясь согреться, разогнать те давние стылые воспоминания живым теплом. А Ёжка притихла в его объятьях, осторожно поглаживая ладошкой напряжённую спину мужа и жалея, что не в её силах помочь ему. Нет, не забыть то, давно канувшее в Лету, но унять боль, причиняющую и по сей день муки душе.
— Случилось так, что отряд, который вёл мой брат, попал в засаду лесных, — прервал затянувшееся молчание Зареслав и снова принялся за рассказ. — Лесных было больше почти в три раза, а наш отряд после вылазки был весьма потрёпан. Им удалось оттеснить нас слишком далеко от наших главных сил и загнать на самую окраину Тьмушинской Топи, где мы и готовились принять бой. Велимир отправил зов о помощи родичам, но все мы прекрасно понимали, что на подмогу к нам, скорее всего, никто не успеет, — тут он снова ненадолго замолк, а потом продолжил как-то совсем уж отрешённо. — Мы тогда с братом не сошлись во мнениях, что делать дальше. Я по малости лет и горячности предложил перекинуться и Змеями напасть на лесных. Меня не поддержали. Затаив обиду чуть ли не на весь свет, я сам решил осуществить задуманное, обратился Змеем да полетел на ворогов. Дурень малолетний! Колдуны лесных в меня сразу же заклятьями жахнули и погиб бы я, если бы Велимир вовремя не подоспел.
Тут мужчина в очередной раз замолк, шумно вдохнул, выдохнул и стал осторожно поглаживать заплетённые в тугие косы волосы супруги. Пальцы бережно касались светлых прядей, а его тёплое дыхание легонько щекотало висок и щёку.
— Не смотря на то, что брат успел меня оттолкнуть, заклятье всё же знатно меня приложило, — теперь быстро заговорил Зареслав, будто боясь, что решимость рассказывать иссякнет. — Я потерял сознание и видимо упал где-то в болтах, там меня и нашёл один из лесных. Он-то и оставил в память о себе эти шрамы заговорённым тёмной волошбой клинком, а ещё от щедрот душевных напоил меня ядом, точно таким же от которого вы меня с Русланом выхаживали. Надеялся ушастый, что я быстро отдам богам душу, помучаюсь напоследок, чем его и порадую. В его плену я пробыл всего-то два дня, когда отцу удалось меня разыскать. Лесного он спугнул своим появлением, а меня доставил к матушке, в надежде, что опытная Яга сможет вытянуть сына уже одной ногой стоящего на пути в Исподний Мир. Мама сделал всё возможное, даже противоядие смогла найти, но к тому времени Огонь в моих жилах почти угас, а змей без Огня умирает очень быстро. Тогда Матушка обратилась к своей покровительнице и к её супругу покровителю всех Змеев, чтобы просить помощи. Боги откликнулись на зов, и Отец-Небо отчего-то решил самолично мне помочь. Он перенёс меня в юдоль Первозданного Пламени, где я провёл целых восемь лет, медленно, искра, за искрой вновь обретая свой Огонь. Слишком долго я там пробыл.… Очнулся от многолетнего сна в родной Избушке, у моей постели заливалась слезами облегчения совсем седая постаревшая мать, а отца и брата на этом свете уже не было. Я выжил, а они приняли смерть.
Последние слова Добролюбов произнёс едва слышно и вдруг попытался отстраниться, хуже того отвернуться и стало ясно, что кто-то винил в смерти родных себя. Баба Яга такой глупости не собиралась дать случиться, так что вцепилась в мужа не хуже репья придорожного, чтобы у того и в мыслях не было пытаться от супруги сбежать.
— Они как погибли-то и когда? — теснее прижавшись к мужниной груди, негромко, но словно бы с вызовом спросила Злата, чуя, что дело тут самоедством попахивает.
— Велимир две седмицы спустя, после того боя у Тьмушенской Топи, — каждое слово давалось Зареславу с трудом, но он не замолкал, посчитав что между супругами недомолвок быть не должно. — Его поразили своим колдовством лесные, когда он летел к деду с донесением. Мир упал в реку, его тело так и не нашли.