— Да ты и за так кикимору в дом привёл, — фыркнула насмешливо женщина, — волосища тока не зелёные, да тиной не пахнет, а так самая настоящая кикимора.
— Ты мою Влаську не тронь! — зло процедил мужик, но более ничего сказать не успел.
— А ты, Пахом, молчал бы лучше, да бабушку Феню слушал! Бабушка на свете дольше живёт и больше знает, — перебила его старуха и назидательно продолжил. — Змеи, раз уж ты не знаешь, в жёны не берут баб, у которых дитё своё есть. У них женой только девка непорченая может стать, потому как волошба их родовая слабо в ребёнке проявится, ежели мать его до супруга-Змея другого какого мужика ублажала.
— Дудки! — рассмеялся мужчина.
— А вот и нет! — с жаром воскликнула женщина и принялась с жаром доказывать свою правоту. — Ты, Пахом, вспомни, как три года назад, по весне, царь Ерофей Крутоярский свою дочку единственную за одного из княжичей Лиходольских сватал! Помнишь, что тогда говорили, а? Не помнишь, так я тебе напомню. Народ гудел, что де князь Лиходольский тогда царю Ерофею напрямик и сказал, что девка, пущай и царевна, которую чуть ли не все витязи царёвы попробовать успели, ни одному Змею не нужна! Вот!
— И что?! — продолжил насмешничать мужик.
— И то! Ждана-то невеста завидная, в твоём разумении, единственная дочь царя, кто на ней женится, всем царством после смерти тестя владеть будет, — в тон ему, с издёвкой, отозвалась женщина.
— Вот, вот! Так что, ты тут, Пахомка, смуту не устраивай! А то же ещё кто грешным делом подумает, что ты подсыл Светорецкий, — как бы невзначай заметила старушка.
Тут занимательную беседу снова перекрыл дружный хохот, тех, кто смотрел представление. Злата даже вздрогнула от неожиданности, что не укрылось от взора Зареслава. Впрочем, приметливый Змей уже давно наблюдал за супругой, которая вот уже, сколько времени мяла в руках отрез багряного шёлка, невидящим взглядом уставившись на свои пальцы.
— Злата, не обращай внимания и уж тем более не смей расстраиваться, — склонившись к уху жены, прошептала Добролюбов.
— Что? — растерянно переспросила Баба Яга и, вдруг осознав, о чём говорил княжич, вскинула голову и с удивлением вопросила. — Откуда узнал?!
— Кто-то не очень таился, а слух у меня получше многих, — пояснил он, внимательно вглядываясь в ёжкины очи. — Не обращай внимания, — снова повторил Зареслав.
— Да как уж тут не обращать!? — чуть вспылила Златослава.
— Очень просто, — с мягкой улыбкой произнёс княжич и коснулся её виска коротким поцелуем, — собака лает, ветер уносит.
— Зар! Зареслав! — раздался вдруг громкий окрик за спиной.
И Ёжка, и Змей обернулись на крик одновременно, чтобы узреть, как через толпу прокладывает себе путь локтями царевич Юрий. На лице брата Злата углядела лёгкую тень беспокойства, что заставила встревожиться и её. Ещё после случайно подслушанного разговора горожан, праздничная ярмарка потеряла добрую часть своего очарования, а уж после появления нахмуренного Юрши, настроение и вовсе где-то затерялось и появилось острое желание вернуться в отцовский терем, а ещё лучше в ставшую такой родной Избушку-на-Курьих-Ножках. Ягушенское чутьё Златку не подвело, стоило только брату добраться до них и открыть рот, как стало ясно, случились очередные неприятности.
— Зареслав, тебе отец велел передать, что Руслан гостя встречает, — отдышавшись, туманно изрёк царевич Юрий. — Ещё просил сказать, что Яков с отрядом своим тоже гостя дорогого отправился встречать, чтобы не заплутал он ненароком.
— Бажен и Огнеслав тоже к встрече готовятся, может, знаешь? — спокойно поинтересовался Змей Лиходольский, в очередной раз легонько подбросив Василису и осторожно передав её в руки Златы.
Ответить царевич не успел, потому как малышка, не пожелавшая расставаться с Зареславом, огласила торг таким протестующим криком, что на него не обернулись разве что глухие древние старики. Василиска же утихомириться не желала, выпустив из пальчиков пряник, протянула ручонки к Змею и потребовала:
— Па-па, на-а-а!
— Ты же моя радость! — просиял Добролюбов, сперва опешив от осознания, что малышка его папой назвала. — Ну-ка, ещё раз!
— Па-а-па! — сурово сдвину бровки, выдала девочка и ещё требовательней потянулась к мужчине.
На мгновение Змей совершенно забыл обо всём, почти выхватил из Ёжкиных рук дочь, расцеловал маленькую капризницу в обе щёчки и со всей осторожностью обнял. У Ягуси от переизбытка чувств даже в носу защипало, а тут ещё и Змей одну руку освободил, жену к себе под бок притянул и шепнул восторженно, склонившись к её уху: