— Ну, чего глазами хлопаешь?! — занервничал немёртвый, но усмирив в себе панику, вдруг взмолился. — Злата, как Бабу Ягу, тебя прошу — проведи на тот берег! — и уже почти совсем отчаявшись, вопросил. — Проведёшь?!
— Проведу, — буркнула Ёжка и прикусила язык, вдруг осознав, что ляпнула не подумавши.
Только поздно уже было. Слова услышаны, обязательство принято, а мир вокруг уже подернулся пеленой, скрывая застывшего Ивана Светорецкого с искажённым от ненависти лицом. Всё вокруг заволокло мутной пеленой тумана, под ногами вместо каменных плит оказалась утоптанная лоснящаяся от избытка влаги тропинка, по обе стороны от которой высотой в человеческий рост колыхался на лёгком ветру тростник. На грани слышимости, почти заглушенная перешёптыванием ветра с зарослями тростника, мелодично журчала вода.
Озадаченно разглядывая открывшееся взору, Златослава нервно поглаживал дочку по спинке, и пыталась понять, куда они вдвоём попали.… Хотя нет, не вдвоём. Чуть поодаль замер Велимир с мягкой улыбкой на губах смотрящий куда-то поверх головы Ёжки. И такой у него был полный какой-то детской радости и восхищения взгляд, что княжна невольно обернулась, чтобы поймать себя на том, что и сама улыбается.
Там поверх покачивающихся тростников, окутанное белёсой мглой, но от того ещё более прекрасное показывало свой алый край ясное солнышко. Тёплые, словно живые лучики, пробивались сквозь туман, рассеивая его медленно, но неотвратимо, обещая совсем скоро осветить всё вокруг.
— Спасибо, Злата! — прозвучал тихий и полный искренней благодарности голос Велимира. — Я не ожидал, что ты согласишься и потому ещё более тебе благодарен.
— Не надо мне твоей благодарности, — пробурчала Ягуся, резко обернувшись и уставившись хмурым взглядом на мужниного брата. — Чего хотел? Говори! И так понятно, что не просто так ты на тот берег попасть хочешь.
— Мне на тот берег и не надо, — со вздохом отозвался мужчина, слабо улыбнувшись. — Не заслужил. А вот тебе кое-что поведать втайне от НЕГО мне просто необходимо.
— От НЕГО? — сделала вид, что не поняла о ком идёт речь Яга. — Ты про кого?
— Ты знаешь ЕГО, как Ивана Светорецкого, я впервые узнал его под именем Рауко, — отозвался Велимир немного отстранённо и, посмотрев на Бабу Ягу прямым взглядом, попросил. — Выслушай меня, прошу! Я знаю много такого, что ты не узнаешь больше ни от одной живой души, да и мёртвые вряд ли об этом поведают. Просто дай мне время всё рассказать, а потом можешь вернуть мою душу ЕМУ.
— Время, — растеряно повторила Златослава и, всполошившись, воскликнула. — Там же Зареслав с Иваном один остался, да ещё и в беспамятстве!
— Ничего не случится с ним, — снова тень улыбки скользнула по губам немёртвого. — Мы сейчас на берегу реки в мир иной, здесь время течёт иначе. Сколько бы здесь мы не пробыли, там, где остался Зареслав, не пройдёт и мгновения, — улыбка его стал чуть снисходительной, но вполне дружелюбной, что Ёжку должно было бы насторожить, но не насторожило. — Так ты позволишь мне говорить?
— Говори, — со вздохом произнесла Бабка Ёжка, перехватывая удобнее Василису, успокоившуюся настолько, что уже ворочалась на руках матери пытаясь разглядеть всё вокруг.
— Спасибо! — прижав руку к сердцу и склонив голову, поблагодарил Велимир и, собирался было продолжить, но Злата его перебила.
— Пойдём к воде, — предложила она, оглядываясь на солнышко, едва ли поднявшееся на четверть из-за горизонта. — Там всё и расскажешь.
— Пойдём, — согласно кивнул мужчина и последовал за Златославой, неспешным шагом направившейся вперёд по тропе туда, где вставало солнце, и шумела вода.
Они шли молча. Ёжка не знала о чём говорить, а Велимир словно задумался о своём, возможно, обдумывал то, о чём хотел рассказать. Яга порой оборачивалась, бросая короткий взгляд на старшего брата своего мужа, и пыталась сама домыслить причину, по которой этот мужчина хотел убить и её, Златку, и маленькую Лиску. Получалось плохо. В голове всё смешалось, и получилась самая настоящая каша. Ягуся вздохнула, признавая своё бессилие разобраться в поступках Велимира. Она знала только одно, мужчину отчего-то она уже не боялась. И не потому, что здесь Баба Яга была под защитой своей покровительницы и могла ничего не бояться, а потому что сердцем чуяла — не желает ей немёртвый зла, он как будто до сего момента просто не видел другого выхода, кроме убийства. Сейчас всё изменилось.
— Присядем? — вывел Златку из задумчивости голос мужчины.
Ёжка недоуменно огляделась и нервно усмехнулась, обнаружив, что оказывается, они на берег выйти успели, а она задумалась так, что даже этого не заметила. Ещё раз, осмотрев бережок, поросший густой муравой, стелящейся до самой воды, княжна заприметила небольшое бревнышко, наполовину вросшее во влажную почву и поросшее толстым слоем мягкого зелёного мха, видимо на него ей и предлагали присесть. Злата упрашивать себя не стала, опустилась на бревнышко, усадила на колени умилительно серьёзную и спокойную Василису и приготовилась слушать. Велимир, наблюдающий за Ягой, вдруг тепло улыбнулся и тихо произнёс: