— А чего это царю-батюшке Яга понадобилась? — осторожно уточнила Ёжка, тут же кляня свой длинный язык.
— Никто толком не знает, — расстроенно пожала плечами женщина. — Говорят, что якобы Яга та царевну украла и у себя в Избушке второй год держит. Но только мне думается, брешут люди. Зачем Бабе Яге царевна? Вот и я думаю, что не зачем! А царь-батюшка, скорее всего, за советом к ней едет, али за клубочком путеводным, чтобы дочку отыскать. Мало ли.
— Ага, наверное, — с задумчивым видом кивнула Златка, в душе облегчённо вздыхая. Хорошо-то как, что не все верят будто Яга злая!
— Вот и я так думаю, — улыбнулась Федора Никифоровна, принимая из рук Златославы два кувшинчика: один большой, а другой поменьше.
Только женщина скрылась в сенях, как на Злату уставились три пары любопытных серых глаз. Дочки мельника явно что-то задумали. Алёнка самая бойкая из близняшек, опустила тряпку и, прокравшись к Ёжке, тихонечко спросила:
— Тёть Злат, а ты же Бабу Ягу видела?
— С чего ты взяла?! — опешила от такого вопроса девушка.
— Ну, ты же в лесу тоже живёшь, — как маленькой принялась объяснять Алёна, а две её сестрёнки только молча закивали, подтверждая слова. — Должна была, и встретить за два года-то!
— Так вы, малявки, тут столько лет живёте, в лес по ягоды и грибы ходите, за хворостом тоже, вот вам-то она точно встретиться должна была, — заговорщицким шепотом произнесла царевна и, не выдержав, рассмеялась. — Вы же Бабу Ягу тогда точно видели!
— Ну, тёть Злат! — возмутилась девчонка и поспешила вернуться к сестричкам. — Я же серьёзно!
— Я тоже, — передразнила Алёну вредная, как оказалось, Баба Яга.
— Вот и я, — возвестила хозяйка, возвращаясь обратно в кухню и ставя перед Златой кувшины. — Свеженькое, сегодня на зорьке доила.
— Спасибо, Федора Никифоровна! — от души поблагодарила Ёжка, принимая кувшины и осторожно укладывая их в корзину. — Пойду я, пожалуй. Мне бы ещё к Степаниде зайти, да к Фролу кузнецу успеть.
— Беги, Златушка! Беги, — с улыбкой проговорила мельничиха. — Да смотри сильно не задерживайся, метель сегодня к вечеру будет, живность волнуется.
— Не буду задерживаться, — уверила её Златослава и, направившись к выходу, попрощалась. — До свидания!
— До свидания, девочка! — махнула рукой Федора.
— До свидания, тёть Злат! — дружно пискнули мельничихины дочки.
Выскользнув на улицу, Златка быстро свернула в проулок и шустро направилась в сторону общинного дома, неподалёку от которого жила Степанида, почтенная, хотя и молодая вдова сына старосты деревеньки. Баба Яга знала из первых уст печальную историю Степаниды, потерявшей мужа через два месяца после свадьбы. Царевна искренне жалела молоденькую девушку, младше даже её, Златы, потерявшую в один день и любимого супруга, и не рождённого сына. Ратибора затоптал ни с того ни с сего взбесившийся жеребец, прямо на глазах молодой жены, а в ночь у Стеши началась горячка из-за которой она и потеряла своего малыша. Вот уже два года, как Степанида была вдовой, ведущей в одиночку пусть и небольшое, но всё-таки хозяйство. Родичи её мужа, да и собственные родители, чем могли, помогали ей, но основную часть забот девушке приходилось нести на собственных плечах.
— Чего же ты снова замуж не выйдешь? Тяжело же одной, без мужика в доме, — сказала ей как-то Златослава и тут же прикусила язык, приметив боль в глазах Стеши.
— Я больше замуж не пойду. Если бы ты любила когда-то, то поняла бы меня, — тихо произнесла девушка, отводя взгляд.
— Я любила! — возмутилась и даже чуть обиделась тогда Златка.
— Значит, недостаточно любила, — отозвалась Степанида, совсем отвернувшись от царевны.
Злата хотела возмутиться, но вмиг весь запал прошёл. Именно в тот самый момент Ёжка поняла, что действительно «недостаточно любила» Ивана, потому как слишком спокойно приняла измену, слишком легко она отказалась от царевича и сейчас, что греха таить, была рада, что свадьба с ним разладилась. Да и если уж быть с собой до конца откровенной, наверное, она всё же не любила Ивана. Его красота притягивала и радовала взор, вызывая чувство гордости, что он обратил своё внимание на неё, на Златославу, когда вокруг было много других девушек, таких же знатных и даже более красивых. Царевич красиво ухаживал, заставляя верить в свою исключительность, отличность от других девушек. Ещё душу грело какое-то совсем уж мелочное детское удовлетворение от зависти других девчонок. Ну и наконец, любой девушке, в том числе и Злате, хотелось, чтобы её любили, а Иван очень убедительно играл влюблённого. Всё это видимо и породило чувство влюблённости. Только влюблённость — это ещё не любовь. Но, что же, тогда настоящая любовь?