— Злая ты, Златка, и недобрая! — встрепенулся Терентий, принимаясь независимо точить когти о первую попавшуюся половицу. — Вот уйду я от тебя, покукуешь!
— Куда ты денешься! — отмахнулась девушка от слов обиженного фамильяра и устремилась к устрашенной Ренькой русалке. — Поднимайся и за стол садись!
Речница молча поднялась на ноги и сделала первый нерешительный шаг к столу. Опасливо глянула на вылизывающегося кота, почти бегом преодолела расстояние до стола и присела на краешек лавки, как можно дальше от печи, пышущей жаром, и украдкой следящего за ней Терентия, не перестававшего вылизывать переднюю лапу.
Златка непроизвольно усмехнулась и уже безбоязненно подошла к девчонке в тонкой, мокрой насквозь белой рубахе. Так близко русалку царевне видеть не приходилось, но разглядывать речницу получше она не стала. Не время сейчас. Вместо этого она вручила, сопящий свёрток в руки оторопевшей нечисти и наказала:
— Качай! Я молока для неё подогрею, у меня где-то было свежее.
Русалка только растеряно кивнула головой и принялась тихонько покачивать на руках младенца. Златослава направилась к внушительному шкафу, открыла дверцу и оглядела содержимое. Крынка с молоком стояла на нижней полке, оплетённая сетью заклятья, рассчитанного ровно на три дня. Девушка попыталась вспомнить, когда она последний раз была в Сколках, ближайшей к болоту деревеньке, где обычно закупала продукты. Вчера или всё же позавчера. Кажется, всё же вчера.
Кивнув своим мыслям, Баба Яга взяла крынку и уже вместе с ней прошла к столу, где в растерянности и остановилась. Подогреть молоко — это просто, а вот как накормить им новорождённого ребёнка царевна не имела понятия. Наливая молоко в глиняную кружку, девушка пыталась вспомнить, как её маленьких племянников кормили нянюшки, но отчего-то перед глазами вставала картинка, как полуторогодовалый пухлощёкий Ярополк увлечённо копался расписной деревянной ложкой в плошке с кашей. Нет, так не пойдёт! Малышке всего-то в лучшем случае пару дней от роду и сама она ложку взять не сможет, да и не едят такие маленькие детки кашу, даже пусть и молочную.
Просунув руку в загнётку и поставив кружку ближе к заслонке печи, Злата присела на край лавки и задумалась. Умная мысль в голову пришла только одна.
— Ренечка, скажи, а как новорождённых кормят? — ласково спросила Златослава у фамильяра.
— Окстись, девка! — огорошено просипел Терентий, прекратив вылизывать заднюю лапу. — Ты спрашиваешь у кота, как вскармливать человечьего младенца?! У кота?! Златка, я был лучшего мнения о твоих умственных способностях.
— Рень, ну у кого мне ещё спрашивать, а? — не обидевшись, пробормотала царевна и, подперев щёку кулачком, продолжила. — Мне же ребёнка младше пяти лет не доверяли никогда. Младших сестёр и братьев у меня нет. Племянниками няньки и невестки занимались, я их и видела-то хорошо пару раз в седмицу и то только на чужих руках. А ты, сокровище моё рыжее, на полвека старше меня, кому как не тебе такие вопросы задавать?
— Злат, я кот, а не кормилица, — возмущённо фыркнул фамильяр.
— Ну, Реня-я! — почти простонала девушка. — Чем мне кормить ребёнка?!
— Грудью! — вызверился рыжий и с независимым видом направился в спальню.
— Твоей?! — теперь уже вышла из себя Златослава и дёрнула проходящего мимо Теренития за пушистый хвост.
— Своей! — зашипел кот, пытаясь извернуться и ударить лапой Ёжке по руке.
— Только посмей! — пригрозила та, отпуская помятый хвост своего фамильяра.
— Дура! — огрызнулся Терентий.
— Корм для блох! — выпалила в ответ Баба Яга.
— Ах, ты по больному бить! — задохнулся от возмущения фамильяр. — Да, я тебе…
— У вас рожок есть? — неожиданно подала голос русалка.
Девушка и кот сверлили друг друга тяжёлыми взглядами, но тихий голос речницы вовремя остановил готовое начаться кровопролитие. Оба они дружно обернулись и, глянув на русалку, решили отложить смертоубийство на неопределенный срок.
— Рожок? — переспросил Терентий.
— Зачем? — добавила Златка.
— Если мать родами умирает или молока у неё нет, младенца из рожка кормят, — спокойно принялась объяснять русалка. — Внизу дырочку делают маленькую, молоко с водицей разводят и малышу дают.
— Чего сразу не сказала? — с подозрением прищурив зелёные глаза, потребовала ответа кот.
— А вы у меня и не спрашивали, — фыркнула речница, после перепалки этих двоих переставшая бояться и Бабы Яги, и её кота.
— Рожок, — задумчиво пробормотала Златослава, уже не обращая внимания на русалку и вполголоса ворчавшего на неё фамильяра. — Рожок!