— Царь-батюшка пожаловал, — чуть понизив голос, восторженно сообщила Федора. — Сам он, да двое бояр в общинном доме расположились, а кметей егойных на постой деревенские разобрали. У свахи моей двое остались. Вот несу ей подушек хороших. Люд-то столичный, чай привык к перинкам помягче, а у свахи не подушки — стыдоба сплошная!
— Так завтра же должны были явиться, — растеряно пробормотала Злата.
— Верно, говоришь, — подтвердила кивком женщина. — Да только ж, енто же царь! Вот он и прибыл раньше.
От такого заявления, Ягуся едва не хихикнула, но быстро взяла себя в руки.
— А что ж, царь-батюшка уже к Бабе Яге направился? — осторожно поинтересовалась Златослава.
— Нет, — серьёзно покачав головой, ответствовала мельничиха. — Староста отговорил. Вот ещё на ночь глядя к Яге суваться! Вдруг ещё проклянёт чем? Али заплутает батюшка наш? Да мало ли худого в сумерках ночных произойти может? Не-е-э, утро вечера мудреней! Вот после утреней зорьки, да с подарочком каким, тогда как-то спокойнее будет.… Ох, Златка, заболтала! Пошла я. Прощевай!
— До свидания! — уже вдогонку крикнула царевна и поспешила к дому мельника.
Глава 7
Кощей в гостях у Яги или как царь-батюшка в очередной раз стал дедушкой
Возвращалась Златослава к опушке растерянная и всё ещё расстроенная, но утешало одно, всё, что нужно она купить успела. Как и было обещано, стоило Яге подойти к лесу, как из-за заснеженных молоденьких елочек вышел к ней Прокопий. Леший сразу приметил, что ещё несколько часов назад весёлая и довольная жизнью Ёжка как-то погрустнела.
— Что стряслось, девонька? — осторожно поинтересовался у неё старичок.
— Ничего, — тряхнула головой Ягуся и постаралась улыбнуться. — У меня к тебе, Прокопий, просьба будет. Тут за полоскальным камнем приглядеть надо и ежели к нему здоровый такой парень подойдёт, кузнец сколкинский, надобно мне будет сообщить и ежели не трудно, то и до опушки снова доставить. Сможешь?
— От чего же не смочь? Смогу, — уверил девушку леший и, прищурившись, спросил. — Тебе он по делу какому или женихаться?
— По делу, — скрипнув зубами, ответила Баба Яга и решила уж сразу всё новому знакомцу разъяснить. — Я уважаемый, Прокопий, «женихаться», как вы выразились, не собираюсь ни с кем. Во-первых, у меня сейчас первейшая забота это дочка, и мужики чужие мне даром не нужны и за деньги не надобны! Во-вторых, если Хмурич не просветил — я дочь царя Кощея и с простым кузнецом женихаться, только батюшку позорить. И раз уж мы всё разъяснили, может, уже вернёмся к Избушке?
— Етишкин свет! — только и смог вымолвить ошеломлённый такими новостями леший.
— Просто у кузнеца сестра меньшая больна шибко, — со вздохом пояснила как-то вмиг сникшая царевна. — Я её лечу.
— Ты, девонька, не сердись на старика, — успокоился и примирительно попросил Прокопий. — Я же не со зла. Ты девка-краса, он парень молодой, вот я грешным делом и подумал, что жених он тебе.
— Со всяким бывает, — тихо проговорила Златка и устало так добавила. — Домой хочу, мочи нет!
— Ой, пенёк я трухлявый! Сейчас, девонька! Сейчас, — с этими словами леший поспешил творить проход.
В этот раз созданный из снежинок проход не вызвал у Златославы того бурного восторга, что был в тот момент, когда она узрела его впервые. Сейчас девушка была слишком расстроена и растеряна. К тому же она чувствовала себя такой уставшей, словно брёвна ворочала.
Вслед за лешим Яга быстро миновала проход и вышла вблизи Избушки-на-Курьих-Ножках. Из кухонного окошка пробивался свет, а на подоконнике по ту сторону отчётливо виднелся пушистый бок прикорнувшего Терентия. Вот кошачьи уши дёрнулись, словно бы почувствовав появление подопечной, фамильяр поднял голову и, прижав розовый нос к оконному стеклу, принялся вглядываться в сгущавшиеся сумерки. Заметил Бабу Ягу кот почти сразу. Губы Златы непроизвольно растянулись в улыбку, и она помахала Рене. Когда же мгновением позже в оконном проеме показалась фигура Хмурича, державшего на руках малютку Василису, Ёжке стало значительно легче. И стоило только младшему лешему взять девочку за крохотную ладошку и осторожно помахать ею в ответ, всё грустное забылось в один миг.
И чего только расстроилась? Всем мила никогда не будешь! Подумаешь, гадость сказали, усомнились в искренности поступка. Какое ей, Бабе Яге, до этого дело?! Главное, что она помогла больному ребёнку. Главное, что сама знает — не было никакого злого умысла. Главное, что есть те, кто ей верит, кто её любит и всегда ждёт.