ТЕДДИ. Ну, завтра увидимся.
ЛЕННИ. Ага, привет.
ТЕДДИ поднимается наверх.
ЛЕННИ выходит налево.
Тишина.
Свет на лестнице гаснет.
Комната и прихожая освещены слабым светом с улицы.
ЛЕННИ возвращается, подходит к окну и выглядывает.
Отходит от окна и зажигает лампу.
Он держит маленькие часы.
Садится, ставит их перед собой, закуривает.
Входит РУТ.
Она стоит тихо. ЛЕННИ поворачивает голову, улыбается. РУТ медленно входит в комнату.
ЛЕННИ. Добрый вечер.
РУТ. Утро, я бы сказала.
ЛЕННИ. Вы правы.
Пауза.
Меня зовут Ленни. А вас?
РУТ. Рут.
Она садится, кутаясь в плащ.
ЛЕННИ. Холодно?
РУТ. Нет.
ЛЕННИ. Чудесное лето, правда? Удивительное.
Пауза.
Хотите освежиться? Я принесу аперитив.
РУТ. Не надо, спасибо.
ЛЕННИ. Ну, это даже к лучшему. У нас как раз во всем доме — ни глотка выпить. Конечно, когда ждешь гостей или какой-нибудь праздник…
Пауза.
Вы, наверно, имеете какое-то отношение к моему брату. Вы тоже из-за границы?
РУТ. Я его жена.
ЛЕННИ. Послушайте, может вы мне посоветуете? Не знаю, что делать с этими часами. Меня все время будит тиканье. Беда в том, что я не уверен, часы ли это. Вы же понимаете, ночью что угодно может тикать, правда ведь? Всякие вещи, которых днем даже не замечаешь. А ночью какая-нибудь из них обязательно начинает тикать. Днем они сидят как мыши. Так что… не знаю, на какую и подумать… Подумаешь на часы, а это вовсе и не они. Ничего не стоит ошибиться.
Идет к буфету, наливает стакан из кувшина, протягивает стакан Рут.
Вот, это вам подойдет.
РУТ. Что это?
ЛЕННИ. Вода.
Она берет стакан, делает глоток, ставит стакан на столик возле стула.
ЛЕННИ смотрит на нее.
Забавно. Я в пижаме, а вы при полном параде.
Идет к буфету и наливает другой стакан воды.
Я тоже выпью, вы не против? Да, забавно увидеть старшего брата после стольких лет. Это встряхнет папашу. Он лопнет от радости, как увидит своего первенца. Я сам и то удивился, когда увидел Тедди. Старина Тед. Я думал, он в Америке.
РУТ. Мы путешествуем по Европе.
ЛЕННИ. Как, вдвоем?
РУТ. Да.
ЛЕННИ. Вы что же, живете с ним, что ли?
РУТ. Мы женаты.
ЛЕННИ. Значит, по Европе. Много повидали?
РУТ. Вот недавно из Италии.
ЛЕННИ. О, так вы сперва заехали в Италию. А потом он повез вас сюда, повидать семью. Отец будет очень рад познакомиться с вами, я уверен.
РУТ. Очень приятно.
ЛЕННИ. Что вы говорите?
РУТ. Мне очень приятно.
Пауза.
ЛЕННИ. Где же вы побывали в Италии?
РУТ. В Венеции.
ЛЕННИ. Неужто в старой доброй Венеции? Здорово. Знаете, у меня всегда было чувство, что если бы я воевал на последней войне и нас бы послали в Италию — я бы, наверно, попал в Венецию. Меня не покидает это чувство. Жаль, что я был слишком молод тогда. Совсем мальчик. А то бы я точно прошвырнулся по Венеции. Я почти уверен, что туда отправили бы мой батальон. Можно я возьму вас за руку?
РУТ. Зачем?
ЛЕННИ. Только дотронусь.
Встает и идет к ней.
Только коснусь и все.
РУТ. Да зачем?
Он смотрит на нее.
ЛЕННИ. Я вам объясню.
Легкая пауза.
Как-то вечером, не так давно, вечером, стою я как-то у доков, один, под аркой, смотрю, как в порту краны работают, вокруг реи, канаты всякие, и тут подходит ко мне дама, известного рода, и делает мне известное предложение. А она уже несколько дней за мной ходила. Потом куда-то пропала. Настигла она меня и сделала это самое предложение. Ну, предложение нормальное, ничего особенного, можно было бы пойти навстречу. То есть обычно я в таких случаях иду навстречу. Но дело-то в том, что эта дама буквально рассыпалась от сифона. Так что пришлось ее предложение отвергнуть. А дама-то не отстает, такие штуки начала откалывать, что это уже ни в какие ворота не лезло, словом, врезал я ей разок. А в голове вертится: может, кончить ее вовсе, то есть убить ее, стерву, в общем-то убить несложно. Шофер, который ее на меня навел, сидел в забегаловке за углом, так что мы были с ней одни там под аркой. Пароходы гудят, кругом ни души, на Западном фронте без перемен, она жмется у стенки, то есть держится за нее, так я ей съездил. Шофера я не боялся. Он и слова бы не сказал. Это был старый друг нашей семьи. Ну… в конце концов… а, думаю, чего возиться… сами знаете, труп прятать и всякое такое, только себя расстраивать. Так что дал я ей еще разок по носу и пару раз ботинком и удалился.